— Анна Кройц — мало того что женщина — специально обученный оперативник, сопротивляться которому, могут считанные единицы. — Я растер лицо руками, достал сигарету и принялся крутить ее в руках. — Вот вам и маленький пример, подтверждающий старую пословицу о том, что женщина, это шея, которая вертит головой — мужчиной, в любую сторону. Это была тема нашего прошлого урока, мальчики. Теперь, у кого-нибудь, есть возражения по оценкам, которые я вам поставил?
Группа притихла, переваривая, все с ними случившееся.
Еще на прошлом занятии они «рвали рубашки», что заставить их сделать нечто, против их воли…
Побежали, как миленькие, стоило Анне улыбнуться…
— Парни, а теперь Вам, вот еще о чем надо подумать… — Я ехидно улыбнулся и парни напряглись. — Представьте, о чем ОНИ сейчас могут разговаривать и как это отразится на ВАС! Это же, какой обмен опытом, то…
У меня в нагрудном кармане завибрировал телефон — обычный и не смарт вовсе. Без камеры и интернета. Обычная звонилка, что прошла со мной все передряги и осталась нежно любимой, исцарапанной «Сонечкой цмд джей 7», вызывающей у окружающих смешанные чувства.
— Сайд. Говорите. — По привычке бросил я в трубу, не глядя на номер звонившего.
— Мистер Сайд. Это по поводу Вашего автомобиля… — Мужской голос, на неплохом английском, попытался начать очередной развод.
— У меня нет автомобиля. — Отрезал я и со вздохом продолжил. — И не будет…
— Но… Ваш «Корвет-Стингрей», стоит на штрафстоянке… — Мужчина опешил и перешел на немецкий. — По закону, если вы не оплатите штраф, то в следующем месяце…
— Так! — Остановил я своего собеседника. — Сколько штраф. Где можно оплатить и где, эта самая, штрафстоянка?
Кивнув сидящему рядом Алексу Зоннэ, чтобы записал адрес и координаты стоянки, пообещал, что оплачу штраф, как можно скорее.
Пока мы с немцем раскланивались и благодарили за взаимопонимание, Алекс уже успел набить координаты в своем смарте и теперь, с присвистом, изучал содержимое штрафстоянки, общей площадью двадцать квадратный километров.
В три ряда.
Штраф накапал не особо так — чуть больше трех тысяч.
Странно, конечно, я думал «контора» уже отогнала «корвета» к себе в гараж.
Ну, раз нет — значит, будет моё!
Осталось только добраться…
— У-у-у! Туда добираться — двое суток… Да и на сегодня — самолета уже не будет, только через 35 часов, следующий… — Алекс, словно нож вонзил, язва…
В курилке стало грустно — студенты, словно маленькие дети, расстроились, что их препод не сможет забрать машину вот прямо сейчас, сию минуту!
Препод тоже — между прочим…
Хотя…
— И проход пробросить — напрямую — не выйдет… — Вздохнул Марк. — Далеко, очень. 7034 километра.
— Почему? Почему не выйдет? — Замер я, поймав нежданную мысль. — У одного — не выйдет. Но нас, здесь — девятнадцать!
— А что… 400 км… В легкую! — Согласился Алекс. — Координаты — есть. Камеры — онлайн. Проблем не вижу!
Я малость офигел от такого заявления — для меня 400 км — порядочное расстояние.
— Взялись! — Рявкнул Уран, делая первый «надрез».
Проход открылся ровнехонько посреди курилки. Причем, в отличии от виденных мной ранее, этот был ослепительно белый.
— Сайд! Вы идете? — Поторопил меня Алекс.
«Стелла…» — Обратился я к нашему декану. — «Вернусь через неделю. Пока, не скучайте!»
— Сайд! — Встрепенулся Георг. — Я понял! Этика и Война — две несопоставимые составляющие!
А дальше я сделал шаг и…
Это был первый проход, идти по которому было — приятно. Стены прохода не мерцали и не пытались сжать своё содержимое, даже легкий запах шалфея, вместо обычной озоновой вони, от которой встают дыбом волосы. Поверхность под ногами — ровная и твердая, а не проминающаяся и чавкающая.
С опозданием пришло в голову, что в путешествие отправился в чем был — без теплых вещей. Да вообще — без вещей, с одной пластиковой карточкой и паспортом, который ношу с собой по неистребимой привычке.
Задрав голову, изучил, на всякий случай, потолок.
Звездное небо.
Летнее, звездное небо, бескрайнее и бездонное, наполненное жизнью и вереницей ярких огоньков, собравшихся в огромный хоровод.
Я уже видел такое…
Еще два шага и я выпал в холодный ветер, обдувающий штрафстоянку.
Поежившись и начиная клацать зубами от холода — ничего не поделаешь, такой вот я, теплолюбивый, среднеазиат — метнулся к будке проходной, за стеклянными стенами которой затаилось тепло.
Пробежав пару шагов — остановился и помахал небу рукой, будучи совершенно уверен, что попаду в камеры наблюдения и мои, умирающие от любопытства студенты, будут удовлетворены, таким способом благодарности.