Сержант вообще оказался очень толковым и понятливым, а его люди расторопными и внимательными.
Рядовой от меня еще шел к сержанту, а тому, по рации, уже докладывали о вычищенной, странным образом, дорожке к гаражу.
Сложив «два и два», сержант подмигнул мне от стойки и, дождавшись ответного кивка, подошел и устроился за моим столиком, демонстративно передав свое оружие рядовому.
— Добрый день. — Церемонно начал он, расстегивая куртку. — Сержант Отто Хим, армейская разведка…
У меня отвисла челюсть.
— Сайд. Офицер запаса. «Фемида». — Вытолкнул я из себя тот минимум, что положен при знакомстве, с такими службами.
— Запаса, значит… — Отто Хим с хрустом расправил плечи. — Ну-ну… Помогли хозяйке, значит?
— Пока я — мужчина… — Я пожал плечами, пытаясь понять — обвиняют меня или хвалят…
— Спасибо, герр Сайд. — Отто протянул мне свою ладонь, размером с половину листа А4. — Больше бы мужчин… Только… Постарайтесь больше не демонстрировать своих способностей.
— Надеюсь, не придется. — Пожелал я самому себе. — Думаю, к вечеру буду уже на границе… А там…
— А вот там — тем более, не стоит… — Сержант помрачнел. — Вам знаком термин «Темные века»?
Я насторожился, никаких приятных ассоциаций, этот термин у меня не вызывал.
— Вижу, Вы все правильно поняли. — Хим скривился. — И, не вздумайте помогать там женщинам… Поколотят…
Сержант уловил краем глаза, что его подчиненные закидывают термосы за спины и проверяют снаряжение, ожидая свое начальство и встал из-за стола.
— Очень жаль, Сайд, что нет свободной минутки, поговорить с умным человеком. Но Анне, привет от меня обязательно передай! — Отто озорно подмигнул и застегнув куртку, направился к выходу, принимая свой автомат из рук рядового.
Хотелось задать кучу вопросов, но уже через несколько секунд стало просто не кому — армейская разведка растворилась в белом поле, рассаживаясь по машинам в рыжем, пустынном камуфляже.
— Ваш знакомый? — Кира вновь подошла ко мне, с кофейником в руках.
— Скорее, знакомый — знакомых… — Я протянул чашку и замер, пока она наполнялась. — Спасибо, Кира.
— Ваш, «знакомый — знакомых», просил передать, что через 18 часов дорогу закроют… Совсем. Вам придется поторопиться, чтобы оказаться на границе, как можно раньше…
Вняв предупреждению, я допил кофе, рассчитался за номер и откланялся.
Кира, прекрасная душа, сунула мне в дорогу двух литровый термос с кофе, сверток с бутербродами и кусок пирога, что мне так понравился.
«Корвет», серый на белом, «выпрыгнул» из подземного гаража, легко развернулся и заскользил по-над дорогой.
Дорогу чистили от души — лишь рваные островки уже налетевшего снега, пятнали черный асфальт. Ни льдинки. Идеально видимая разметка. Еще бы не минус 24, по Цельсию, и вообще — чудо!
Пожалев, что не заправился у Киры — просто забыл и поторопился — представил, как я буду заправляться, переливая горючку из канистр в бензобак.
Бр-р-р-р!
Нога, уже привычно, придавила педаль и «корвет», яростно взрыкнув мотором, рванул вперед, вжимая меня в сиденье.
Мне очень нравится именно этот момент, первого газа, первого рывка, первого чуда. Жаль, что на всю дорогу, такой момент, только один — первый. Все остальное — лишь повтор.
Объясните мне загадку, почему в маленькой машинке, я, с моим ростом в метр девяносто, ощущаю себя комфортней, чем в громоздком и здоровом — внедорожнике?! Нет, конечно же есть «Нива», «Эскудо», «Самурай» — они маленькие, джипы… Но они — не «маленькие» машинки…
Под аккомпанемент своих мыслей, рука нашарила шоколадный батончик, лежащий на пассажирском сидении и ткнулась в лежащую мобилку.
«Вот и пришло время, узнать, кто же мне звонил…» — Нахмурился я и поднес мобилу поближе.
Кто бы мне не звонил — удовлетворить его потребности в общении со мной я просто не мог — мобила села.
Наглухо!
Даже достав аккумулятор и постучав его, погрев и потерев — «цээмдэшка» включиться не пожелала.
Ага. А шнур — зарядка, от нее — осталась в академии. А купить, подобную, не возможно — телефон снят не то, что с производства — его уж и из памяти поколений — сняли!
Как говорила одна моя очень хорошая знакомая — переводчик: «Очень, блин!»
Расстроенные чувства, это такое состояние души и тела, когда творишь что попало сразу, а отгребаешь, за сделанное — потом. И чаще всего — очень даже больно.
В догонку мыслям о телефоне, пришла и еще одна — нет, резину я поменял, спору нет… Только — Где моя летняя резина?! Вот уж воистину — задний ум…