— Наши аналитики пришли к тому же выводу. — Шеф снова занял свое место во главе стола. — Теперь осталось найти его… Кстати… Ты когда свой телефон поменяешь?!
Моя «цээмдэшка», для техотдела, как красная тряпка для быка. Уж не знаю, что там в ней не так, но… Отследить меня по ней, не получилось еще ни у кого! По какому-то странному бзику, моя мобилка цепляется не к Ближайшей соте, а к самой Дальней, разворачивая радиус поиска… Причем, словно живя своей собственной жизнью, она может взять, и в середине разговора «перецепиться» за другую, дальнюю, соту. Стоящую напротив. Это у нее в порядке вещей. А техотдел — воет, сучит ножками и спускает кипяток, из нижнего клапана, ошпаривая себе колени и бедра.
«Дудки они у меня ее получат!»
В кабинет шефа, без стука, влетел еще один мой хороший друг.
Госпожа Анна Кройц.
Уже с видимым «пузиком» и все так же прячущаяся от папаши ребенка. И молчащая в трубочку, о том, кто же это! Впрочем, Марша вернется — натравлю ее на Анну. Есть, конечно, опасность… Но…
Плюхнувшись на сиденье напротив меня, Анна потянула носом в сторону кофе, но шеф ее опередил — перед Анной возникла чашка «шиповникова» отвара.
Вот не дано мне стать начальником. Глядя на шефа, я просто поверить не мог, как тот умудрялся держать в голове столько информации, привычек своих сотрудников и ничего не перепутать!
Сделав глоток, Анна передернула плечами и «сердито» засопела.
— Что прилетела? — Без «Здравствуй и привет», поинтересовался шеф.
— Соскучилась! — Анна показала язык и обратилась ко мне. — Знаешь, Сайд… Вечно забываю тебя пнуть, за твоих «пяток» редких! Слабо было сказать, что остальные — «Уники»?! Скотина! Я же в первый день так подставилась!
— Анна! Ну, виноват я, виноват… Исправлюсь! Наверное…
— Ага… Твое счастье, что ты жену привез… — Анна сделала еще глоток. — Так, чего я принеслась, то… Сапфирр появился. Самолет гробнул.
— Какой самолет? — Страшное предчувствие резануло по сердцу.
— «Боинг», рейс 0173 до… Сайд?!
Мир сжался до размеров спичечного коробка и снова развернулся.
Красная пелена, упавшая вдруг, отступила.
Помотав головой, начал старательно дышать, вентилируя легкие.
Кабинет дрожал и мерцал, слева, под панелями прятался пулемет, сверху — «два нелетальных» ствола. За окном — мерцал город, перемигиваясь огнями светофоров и суетой фар.
Анна молчала.
Шеф сидел как истукан, с кем-то общаясь по лайну.
В кабинете под нами шла дружеская пирушка — надо будет зайти, напроситься на чашку коньяка — справа, взволнованное запросом шефа, гудело наше «информбюро», собирая данные и готовясь провесить проход к точке падения самолета и приступить к спасению… Если есть кого спасать.
Судя по экранам, там сейчас ветрено и вода — ледяная… Счет идет на минуты. Потянулся, разыскивая в мешанине волн любимое сознание.
Тишина и покой.
Мимоходом, зацепился за крик, заглушаемый ветром, и скинул точку «провешивающему».
Мгновение и в «проход» хлынула вода и тело человека в легкой белой рубашке.
Операционное поле заполнили медики и оперативники — лиха беда начало — первая точка есть, а значит уже можно начать прочесывать воды, в поисках биологических объектов.
Еще сознание и снова поток воды, в этот раз окрашенный красным — раненный.
«Опера», прочесывающие квадрат, тоже начали выдавать координаты.
Сперва — по одному. Потом — двое, трое. Следом — целый ряд «Боинга», с пристегнутыми к сиденьям пассажирами.
Сознание разделилось — одной частью я ощущал спокойствие, другой — наблюдал за происходящим в зале, страшась увидеть… Третью часть, словно засасывало глубиной.
Отступил страх, пропал покой.
Осталась глубина и холод.
Кабинет шефа стал стираться, словно песочный замок, на берегу океана. Волна за волной, синие, холодные. Все тоньше стены замка, все меньше защитников его.
Океан, извечный страх и колыбель человечества, всегда собирает свою жатву.
Горячая боль, обожгла лицо. Еще раз и еще, до текущей из носа и разбитых губ, крови.
Глубже! Если нет здесь, значит она — глубже!
И снова боль.
От удара Анны, отлетел вместе со стулом и больно ударился затылком.
Вытер лицо и рассмотрел ладонь — вся в крови.
Анна совершенно не сдерживалась, когда била меня по морде, возвращая в бренный мир.
— Спасибо! — Я снова приставил стул к столу и принялся размазывать кровь по лицу, все еще не сообразив достать носовой платок, который сегодня, с утра, сунула в карман Марша. — Я вернулся.