Якоба догнал уже у самого леска, метрах в трехстах от берега.
Этот не хороший человек, этот… Профессор, прости меня господи, помчался за дровами даже не выжав одежды! И теперь задумчиво изучал флору нового мира глазами представителя фауны старого. То есть — стоял и хлопал глазами, уставившись, как…
— Это — будет гореть? — Якоб указал пальцем на свисающую к самой земле голую ветку, без единого листка. — Оно — сухое?
— Сейчас проверим… — С этими словами, я уцепился за ветку обеими руками и потянул ее вниз. Через пару секунд ко мне присоединился Якоб и громкий треск вознаградил нас, возвещая, что ветку мы сломали.
Вместе с деревом.
От падения которого, мы порскнули в разные стороны не хуже стайки воробьев, от велосипедиста.
Минут через пятнадцать, мы благополучно вытащили сухое деревце на берег реки, наломали веток, которые поддались нашим слабым ручкам, ножкам, объединенной массушке тушек и запалили костер.
Алиция, как самая сухая из нас, заботливо рассадила нас вокруг пылающего огня и принялась заниматься излюбленным женским занятием — качать головой, пока мужчина занят.
Переглянувшись с Якобом понял — меня ждет то же самое.
Лет через десять брака…
— Мужчины! Пока вы сохнете, я пройдусь по бережку. — Алиции надоело качать головой и она принялась за второе любимое женское дело — злить мужчину, когда он занят.
Едва Алиция скрылась за поворотом, мы с Якобом, почесав затылки, облачились во влажную одежду и пошли ее догонять.
Мой мир пока еще очень спокойный и неторопливый. Он еще только начал приходить в себя от той чистки, что устроили ему сапфиры, сперва в реках, а потом взявшись и за воздух, вытягивая из него пыль, тяжелые металлы и черт знает еще что.
Радиационный фон уменьшился втрое — проверено мной лично. И воду стало можно пить. Глядишь, через годиков эдак с десять, в речках заплескается серебристая рыбка. Или — золотая, может быть?
Алицию мы догнали, когда она, разувшись, влезла в воду уже по колено и стояла рядом с густо-синим камнем, высотой ей по шею.
— Любопытна, хуже кошки… — Улыбнулся Якоб, любуясь фигуркой своей супруги, с закатанными джинсами.
— Страшно любопытно, состоит из двух слов: «страшно» и «любопытно». — Усмехнулся, усаживаясь на песок. — Что, Алиция, не в курсе, что любопытство сгубило кошку?
— В курсе. — Алиция развернулась и побрела к берегу. — Только я еще и помню, что ты рассказывал о десятке, друз сапфиров. А здесь, насколько я вижу, больше полусотни!
Усевшись на песочек рядом с мужем, Алиция натянула сухие носки и кроссовки.
— Сайд. Они что…
— Нет, Якоб. — Успокоил я ученого. — Кристаллы не разумны — пока. Но… Вы все еще хотите заполучить себе образец, для экспериментов?
Якоб быстро закивал головой.
— Вверх по течению, в воде, стоит кристалл с длинными, десяти сантиметровыми отростками. — Начал объяснять я. — Сейчас мы, не торопясь, пойдем к нему. По пути, подумайте, что именно Вы хотите сделать с образцом. Потом, подойдите к кристаллу и просто попросите…
— Так просто?! — Якоб даже запнулся, от удивления. — Просто — попросить?
— Да. — Я грустно скривился. — Так просто.
Через два десятка минут мы стояли напротив Небесно-голубого кристалла, похожего на миниатюрный дубок — такой же основательный и такой же раскидистый. У его основания, омываемого речной водой, можно было до сих пор рассмотреть черные остатки, что некогда травили воду.
— А мне — можно? — Алиция качнула головой в сторону камня.
Я сделал приглашающий жест рукой и отвернулся, уставившись на лесок, что играл зеленой листвой под порывами ветерка.
Все очень просто — только надо попросить.
А камень, просветит тебя насквозь, вывернет наизнанку и сам решит, получишь ты зародыш или нет. Стоишь ты того или можно дать тебе пинка.
Любуясь игрой листьев, теней и световых пятен, в который раз пожалел, что рисовать мне не дано — пейзажи моего измерения, моей планеты, даже и в «грязные» времена были уникальными. Пусть и преобладал свинцовый оттенок у неба, коричневый у листвы и зеленоватый у воды.
А электроника здесь не работала.
Я даже нашел старенький пленочный фотоаппарат, «ФЭД», но не смог дать ему ума — «выдержка», «экспозиция» и куча других, страшных слов сгубила метры и метры пленки, подарив мне, всего пять удачных кадров.
А сегодня я его не взял.
— Спасибо, Сайд. — Услышал я голос Алиции и, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону леса, приглашая встать рядом и полюбоваться.