«Что-то уж больно ты ласковый…» — Подозрительно прищурился Сайд, ну а вслух сказал совсем другое: — «Трупы» надо поднимать.
— К обеду — ждем счет. — Виталий Борисович, выгнавший из-за руля личного водителя, для этой поездки, внезапно замялся. — И, знаете… Загляните-ка к нам. Просто так!
— «Утром деньги — вечером стулья!» — Озвученная Сайдом бессмертная фраза Остапа Бендера растянула губы директора института в улыбке. — Оплачивайте счет. А там… Глядишь и заеду — «просто так»!
«BMW» отчалила, дождь кончился.
Где-то в «конуре» валялись начатый блок сигарет, чайник и банка кофе, которая, вскорости, гарантированно превратится в пепельницу.
Лучи солнца, пробившиеся через листву, заиграли веселыми зайчиками.
Новый день пришел в мир.
Черно-белые строчки, малопонятных в наше время, DOS-овских команд; загрузки и перезагрузки — всё постепенно слилось в непрерывную череду символов, строчек и логотипов.
Не будучи программистом, больше часа он «отлавливал», вытягивая на поверхность, ядро вируса. Трижды его упустив и возвращаясь к началам. Чем ближе к цели, чем чаще выскакивала уже ненавистная табличка: «Введите пароль:»!
Смяв опустевшую пачку и придерживая бьющуюся жилку у правого глаза, Сайд не выдержал и набрал на мобиле один — заветный — номерок, уже давно вертевшийся у него в голове.
После седьмого гудка, сонный голос ответил, заявив совершенно безапелляционно: — Прокляну! Нашлю понос, гастрит и…
— Акелла! Это Сайд. Приезжай. Есть по твоей теме, дело!
— Не могу…
— Тогда — приеду я.
— Дык. Сплю Я!
— Ну, я же не сплю? И тебе не рекомендую — проснешься, а голова в холодильнике. — Голос Сайда, сиплый от курева, недосыпа и злости, просто лучился человеколюбием и добротой.
— Через полчаса. Скотина… — Акелла положил трубку, оставляя Сайда в странной прострации, словно этот разговор вытянул из зеленоглазого все силы.
За то время, что Акелла добирался, он успел слить вирус на отдельный IDE жесткий диск и теперь мерил комнату на шаги и выкуренные сигареты.
Стук в дверь — уборщица.
Снова стук.
Акелла.
Привычное — Скотина! — вместо приветствия.
И — Волк, позорный! — в ответ.
— Показывай, чего нарыл! — Акелла, плотно сбитый качок, коротко стриженный, с трех дневной щетиной и яркими, синими глазами, что мгновенно меняют свой цвет от синевы моря, до синевы стали, прокрутил строчки кода и «всхрюкнул». — Ну, почему ты… Ну, включи, активируй то, что называешь своей фантазией или воображением! Ведь это все так просто — 24 кадра в секунду и будет тебе…
— Ничего не будет. Пробовал. — Сайд опустил свой тощий зад на стул. — Ни подписи. Ни — оболочки. Голое ядро. Чистый функционал! Добротно написанный вирус. За такой, сейчас, «десятик» можно отхватить — в легкую. С поражением, еще лет на 15.
— А кто сказал, что это — вирус? На мой взгляд — защита, от несанкционированного доступа, к каким-то документам. «Охранник». Похожа на ту, что писал… Для одной конторки…
— Олух! — Схватился за голову Сайд. — Вот я олух!
— Ты — системотехник. «Железячник». — Акелла сделал глоток из кружки и скривился. — И кофе у вас — хамно. Рожденный паять — писать не может — правило одного дара. И пароль ты не подберешь. Убивай все и…
— Если я вырежу «стража» из БИОС-а, файл станет доступен?
— Нет. Всё, что находится в ведении охранной программы, будет определяться, как файл с абракадаброй вместо имени и расширения.
— «Родительские права» — не наследуются?
— Сайд. Это не Винда. Забудь. Перешивай БИОС, форматируй винты и «по коням»!
Акелла, одним глотком допил уже холодный кофе и направился к выходу, по пути столкнувшись с входящим главбухом — симпатичной, пусть и крашеной, но рыжей — Мариной.
— Волк… А конторка, та… Для которой ты защиту писал, это случайно не институт, у черта на куличиках?
— Я выше дешевого сдавания клиентуры! — Гордо задрал нос в небо, качок. — Но… «Горячо».
Сайд скривился, словно увидел таракана, что для кинестетика — смерти подобно!
Возвращаясь от остановки, он припомнил слова одной песни, в которой просилось, прямо-таки — умолялось, «не стрелять наугад — кто-то этому рад»!
И, вот скажите — какая связь, между «Институтом» и «Стукачами»?!
Внешне — никакой.
К приходу Вада, все три компа, как ни в чем не бывало, крутили свои кулера, проверялись Weber-ом и не отсвечивали.
Глядя на мрачный взгляд отчаянно зевающего напарника Вад, молчком, набрал чайник и скрылся в «белом офисе», пережидая бурю.