Шаман, из «мертвых», встретившись со мной взглядом, попытался взять меня в оборот, но получив по рогам — в самом прямом этом смысле этого слова: в своем воображении шаман считал себя сыном буйвола — раскрылся и позволил отсмотреть все увиденное его глазами. Ученик был сама бездарность — даже среди людей своего племени — но был сыном вождя, а это уже накладывает отпечаток, знаете ли.
Самым интересным свидетелем была девушка.
Привязав к себе взглядом эту черную красавицу, опешил — красавица оказалась имунна к любому воздействию «конструкта»!
Внимательно изучив девицу всеми своими слабыми возможностями, сделал самое простейшее, чему учился — резко хлопнул в ладоши, у нее перед носом.
Пока чернокожая отшарахивалась и летела пятой точкой к земле — успел сделать два дела: поймать это тщедушное тельце и просмотреть ее глазами, события.
Появившихся в деревне военных шаман боялся хуже огня и потому увел «своих» за пяток километров — отсидеться в тени оазиса, в давно выкопанном убежище, специально заготовленном для таких случаев.
В последнее время Вождь племени все жестче намекал, что пора старому и власть передать — 21 век на календаре и не время для старого мира! Шаман пока отбивался, по мелочам помогая односельчанам: корову найти, дождь притянуть, саранчу отпугнуть — да мало ли чем может помочь хороший шаман своему племени.
Вояки, приехавшие в деревню, шаманом не интересовались, сразу двинувшись к вождю и что-то с него требуя.
Очень громко, требуя.
Именно тогда шаман и вымелся прятаться.
Ученик, хоть и сын вождя, но последовал за учителем. По размышлениям шамана — не просто так: если папу грохнут — племя уйдет под сыночка. Так что тут, как ни крути, только плюсы.
Самого взрыва шаман не видел — придремал, утомившись от утех.
Из сладкой дремы его вырвал пронзительный стон покидающих грешную землю односельчан.
Вырвавшись из пещеры, шаман только с ужасом рассматривал стену пламени, высотой до неба, что отгородила его, от его паствы.
По ощущениям, пламя пожирало деревню несколько часов. То, что выживших нет и не будет, шаман прекрасно знал.
Девица взрыва не видела — отмокала в воде, радуясь нежданной свободе от ежедневных дел.
Зато знала она кое-что другое: вождь племени обещал воякам передать два десятка молодых воинов, в обмен на оружие. А еще, какая-то странная тайна витала в семье вождя, наводя ужас на всю деревню.
Жены вождя, все четыре, родив по одному ребенку, больше не рожали. А сам вождь, в свои полсотни лет, оставался полным сил и властности, словно выпивая женское здоровье.
Ходили всякие слухи, так что Лвани только радовалась, что досталась старому шаману, а не вождю или одному из его сыновей.
Мало того, Лвани видела странный предмет, что в день ее десятилетия, принес в село вождь. Принес тайком, старательно обмотав шкурой и завязав дорогой веревкой.
Ноги вождя оставляли глубокие следы на влажной после дождя земле, а вены на лбу грозили лопнуть от натуги.
Хитрая девчонка проследила за вождем и полюбопытствовала, что же он принес.
Маркировка «HEW-99\02-01F» отпечаталась в детской памяти, гарантированно добавляя мне кучу проблем.
А вот сын вождя, в отличии от всего, что о нем плохого надумал шаман, просто-напросто последовал за своим наставником.
Парень уже давно понял, что стать вождем племени ему не светит — нет той харизмы и силы, вот и плыл по течению…
Проспав не только взрыв, но и все, что за этим последовало…
Впрочем, интересное знал и он — в переговорах, подслушанных между матерью и другими женами, стало понятно, что вряд ли он вообще — сын вождя…
Передав свидетелей санитарам и особо указав на девчонку, пошел бродить по обгорелой округе, собирая факты в плотный ком, готовя будущий доклад.
Доклад не срастался.
И не собирался.
Все, что можно было развернуть и вывернуть — при ближайшем рассмотрении оказывалось… Сложно связуемым…
Бродя по пепелищу, добрался до места, где рухнул самолет.
Судя по обшивке — что-то маленькое… Но не винтовое… И не боевое, вроде бы…
Эксперты шипели, плевались и косились на меня, как на вампира или прочего упырявичуса…
Ну да, я ходил и заглядывал во все щели. Иногда, пытаясь сдвинуть ту или иную часть обшивки с места.
За мной тянулась цепочка отпечатков в быстро оседающем пепле.
Часть обломков все еще были горячими и, схватившись, я шипел и плевался, ругая себя за собственный идиотизм.