Подобие гигантской летучей мыши пыталось вырваться, а затем пронзительно взвыло. Это длилось вечность, но молитва подействовала, и Силисса выть перестала, разум вернулся, но жрец сказал, что ненадолго.
Силисса рассказала, что минотавр сел на привал, первый за все время, выжрал припасы, выпил вино, а затем решил изнасиловать ее, но Силиссе удалось сбежать.
В бегах наткнулась на издыхающую от старости королеву летучих мышей-вампиров. Их королевы, умирая, улетают отшельничать, уступая место молодой королеве. А эта была уже так слаба, что не могла наброситься на Силиссу.
Тогда беглянка подняла королеву на руки, приставила ее клыки к своему горлу, позволила напиться. А когда минотавр догнал, то столкнулся уже не со слабой девушкой, а с опасной тварью. И потерпел поражение.
Разум вновь начал покидать Силиссу-оборотня, и она попросила ее убить. Дораф прижал невесту к себе, она обняла крыльями, и рука жениха вонзила меч ей в спину, клинок пронзил насквозь ее и кузнеца, вылез из его спины. На коленях, слитые в поцелуе, отпускали утекавшую из них жизнь, да так и застыли навеки...
Велира закусила губу, глаза огромные как сливы, на мокром месте, вот-вот хлынут два ручья.
Хафал пихнул ее локтем в бок.
– Чо у тебя с рожей?
Велира проглотила комок, шмыгнула носом, зло покосилась на демона.
– Ничего.
Эгорд продолжил читать.
Жрец закончил молитву над погибшими, и пещеру затопило хлопанье множества крыльев и визг, похожий на вопль Силиссы, когда ее держали. Своим протяжным воем она призвала летучих мышей-вампиров, со всех гнезд, до которых добрался вопль, и вскоре жреца и гнома окружила черная туча.
Вспыхнул бой, но мышей было столько, что гнома почти сразу сбросили на землю, он ударился затылком о камень и потерял сознание. А когда очнулся, увидел, что пещера завалена горящими, тлеющими, дымящими трупами мышей. Воздух еще сиял от недавно бушевавшей светлой магии, а рядом лежал мертвый Альтеон, бледный как призрак, худой настолько, что выпирали кости, весь в укусах.
Самым разумным было выбраться на поверхность, но долг осветленного велел похоронить павших. И гном принялся копать могилы, тратя последние припасы и силы. А когда работа подошла к концу и над каждой могилой была произнесена молитва, гном почуял, что летучие мыши все еще рядом, их по-прежнему много, скоро накроет вторая волна кровопийц.
Тогда он и сел за эти записи, исчертил мелким почерком весь лист с обеих сторон, услышал, что мыши совсем близко, многоточие...
Очевидно, Бам Дверной Стук встретил гибель в бою с мышами.
Эгорд убедился, когда носком сапога расковырял мох, под этим ковром – каша из косточек, ребрышек, черепков, земля уже успела переварить, и эти мыши бурлят сейчас в виде соков под кожей растений.
Воин-маг бережно свернул листок в трубочку, спрятал в своих вещах, затем опять подошел к гному, присел на колено. Ладонь скользит по его доспехам.
– Надо похоронить.
Хафал рыкнул, хвост оплел большой камень, поднял над собой, сдавил, валун хрустнул, фонтан каменных брызг, остальная часть вытекла каменным водопадом, улеглась горкой, взбив облако пыли.
– Опять дурацкие ритуалы... Без меня. Эй, девка, пошли подеремся, нечего тут делать!
– Неохота, – буркнула Велира.
Глядит на могилы кузнеца и его невесты, колени чуть подогнуты, словно с трудом держится, чтобы не осесть.
Хафал хлестнул ее хвостом по заднице.
Разворот, Велира вытащила из-за спины сабли.
– Щас башку отрежу!
Хафал заржал, бросился убегать на четвереньках, Велира метнула саблю, побежала следом. Эта цепочка – демон, сабля, смуглянка – сделали крутой поворот, скрылись за скалой. Оттуда хохот демона, ругань Велиры и звон металла.
Тиморис позаимствовал у гномьего скелета топор-лопату, начал копать. Эгорд принялся за изготовление ледяного саркофага. Леарит наложила на лед чары, он стал светиться изнутри солнечным светом, лучики во все стороны как листики растений.
Леарит очистила кости и доспехи гнома от налета, насекомых и сорняков, Эгорд с помощью телекинеза аккуратно переложил мощи гнома в саркофаг. Тиморис закончил копать прямоугольную яму, рядом холм земли. Тиморис вернул топор-лопату гному, инструмент лег, скрестившись с топором-киркой, на грудь павшего осветленного. В розовом облаке телекинеза крышка опустилась на саркофаг. А саркофаг – в могилу.
Эгорд создал пару ледяных големов, те начали сгребать землю с холма в могилу.
Тиморис вытер пот со лба, вода из бутыли потекла в горло, жареная куриная ножка спасает воина от голода.
– А сразу создать этих ребят, – мычит с набитым ртом, тыча ножкой в големов, – чтобы рыли могилу вместо меня, нельзя было?
Эгорд улыбнулся.
– Тогда ты не смог бы принять участия в благородном деле.
Воин, кисло усмехнувшись, кивает.
– А, ну да, ну да...
Ему на плечо уселась Жея, начала клевать оставшееся на ножке мясо.
Возвращаются Хафал с Велирой, ярость пиратки сменилась усталым хихиканьем, сабли в руках болтаются, за остриями по земле борозды, Велира плетется рядом с демоном, тот обнимает ее за плечи хвостом, придерживает, сам шагает твердо, но тоже видна усталость, склонив голову, похабно улыбается своим мыслям. На теле уже зарастают порезы, демон почесывает синяк на животе, с подбородка капает красное, хотя рана уже высыхает. У Велиры на лбу и щеке – бордовые гусеницы царапин.
У свежей могилы наблюдают, как работают големы. Хафал скрестил лапы на груди, ступня неспешно притопывает. Когти скребут шрам на нижней челюсти.
– Источник силы, говоришь?
Подошел к куче земли, по-хозяйски заглянул в могилу. Хвост спихнул с холма волну земли, та закрыла кусок крышки саркофага, демон столкнул еще волну, начал грести землю ногой, не теряя гордой осанки и скрещенного положения рук, мол, я так, чисто из любопытства, от нечего делать...
От холма остался куличик, демон оттолкнул плечом потянувшегося к ней голема, хвост сложился в башню колец, хитиновая труба накрыла горку, сдвинула в почти полное русло могилы, хвост размотался и разровнял землю, теперь рыхлая земля на одном уровне с твердыми прямыми берегами могилы.
Одним махом демон стряхнул с хвоста землю.
– Ладно, проверю в бою, каков он, твой хваленый источник!
Сказал так, будто не верит в эти сказки, но мало ли...
Эгорд принялся мастерить ледяное надгробие. Будущее творение очертили солнечные контуры, которые наметила Леарит, она то и дело меняет их форму, оглядываясь на Эгорда. После череды правок он кивнул, а затем наполнил этот каркас льдом, обровнял углы и грани, наложил чары. Свои чары наложила и Леарит, лед засиял как солнце.
Эгорд вырезал на арочной плите:
«Бам Дверной Стук, гном-осветленный, храбро отдал жизнь во имя закона богов. Да прибудет душа его в небесное царство».
– Долго еще тут торчать? – проворчал демон.
– Идите, – говорит Эгорд. – Мы с Леарит догоним.
– Куда идти? – спросил Тиморис.
Хафал уже раскрыл пасть для пошлого ответа, но между ним и Тиморисом вспыхнуло облачко света, Тиморис вздрогнул, а демон отшатнулся, на его пластинах появился темный налет от близости светлой магии.
На месте облачка уже сияет призрак Камалии.
– Эгорд, хвала богам, снова нашла вас! – от радости сделала короткую мертвую петлю. – Мы с Клессой изучили пещеры, теперь знаем, как вывести вас самым коротким путем.
Эгорд внутренне смутился. И так знает самый короткий путь, даже видит его сейчас разлапистой ломаной веткой, но не может признаться Камалии, что следит за всеми пещерами, за островом, за каждым из его обитателей, в том числе и за Клессой и за призраками Камалии.
– Нужно спешить, вокруг острова происходит что-то недоброе, мои проекции летали над океаном и видели черные суда, на них совсем нет матросов, но плывут резво и окружены сильными чарами невидимости, мне кое-как удалось просочиться сквозь них, лишь на мгновение...