Вытянулась на цыпочках, на щеке демона прозвучал поцелуй, женская ладонь поглаживает его плечо.
Хафал порыкивает...
Взгляд опустился, демон покачал головой.
– Попал же в бабье царство...
Зыркнул на Тимориса.
– Да подавись!
Кинул Велиру отцу, девушка в полете перевернулась, волосы описали круг, Тиморис уронил сабли, едва успел поймать дочь. Его прогнуло как деревце ураганом, попятился, но устоять получилось, хотя ноги выпрямляются с дрожью.
Леарит стиснула демона в петле объятий.
– Спасибо!
Глаза сына Зараха слегка округлились, но демон, скорее всего, удивлен не фактом объятий, а тем, что в хрупком с виду кусочке нежной плоти – столько силы.
Леарит расслабила кольцо рук, отлипла.
– Зато можешь понести ее доспехи и оружие, – сказала как бы в утешение.
– Ага, осталось еще наняться в носильщики, – проворчал демон.
Но к доспехам, тем не менее, пошел, на ходу тело уменьшается, клешни превращаются в руки, золотые сабли подхватил с земли уже более человеческий вариант Хафала.
Тиморис, увидев у себя в руках дочь, забыл обо всем на свете, его запачканная кровью рожа светится, Велира обнимает себя за плечи, хочет свернуться калачом. Тиморис бережно подкинул – перехватить удобнее, держит как большую корзину. Над ним зависла Жея, сыплет искры, и раны Тимориса заживают, а Велира во сне улыбается.
Леарит подошла к пропасти.
– Идемте!
Прыгнула вниз.
Тиморис оглядывается под ноги.
– Эй, мои сабли...
Неуклюже поддел сапогом одну, но та упала, Тиморис пошатнулся.
К сабле подлетела Жея, схватила когтями.
– Спасибо, красавица! – говорит Тиморис, пока птица целится саблей в его ножны. – Что бы я без тебя делал...
Жея разжала когти, вжик, гарда сабли щелкнула о торец ножен.
Хафал прошел мимо Тимориса, под мышкой зажат нагрудник Велиры, в другой охапке – прочие доспехи, за спиной золотые сабли. Хвост, извиваясь по земле вслед за хозяином, отпихнул вторую саблю Тимориса, та засвистела в полете, вонзилась в норку на вершине сталагмита, по которому ползают личинки.
– Ой, извини, я нечаянно, – сказал демон так, будто «Чтоб ты провалился!»
Спрыгнул в яму.
Тиморис проводил его бешеным взглядом, вырвалось ругательство, но отец вновь посмотрел на дочь, и сердце оттаяло. Жея метнулась к сталагмиту, уже скоро вернулась с саблей.
====== ЧАСТЬ 3. Глава 22 ======
До самого вечера Тиморис нес Велиру, несмотря на то что приходилось порой идти круто в гору, да еще с препятствиями. Эгорд и Леарит предлагали ее разбудить, с помощью зелья или магии, но Тиморис отказался. А Хафала даже близко не подпускал, несколько раз чуть не подрались, благо было кому разнять.
Хафал бросил в Тимориса доспехи Велиры, ее одежду, сабли. Тиморис кое-как увернулся, чуть не упал с дочкой на руках.
– Сам неси эти железяки, папаша! – прогремел демон.
Но Тиморис и бровью не повел, одел дочь, заботливо вернул на нее доспехи, застегнул ремешки, а золотые сабли повесил себе за спину. Выпил зелья бодрости и силы, поднял Велиру и пошел дальше.
А вечером у костра Велира начала просыпаться, Тиморис повздыхал, но с улыбкой положил рядом с дочерью сабли, ушел на другую сторону. Велира зевнула широко, потянулась, глаза открылись, моргают вязко. Кулак протер глаза, смуглянка приподнялась, огляделась.
Неподалеку Хафал сидит на камне, разделывает тушку пойманного на охоте зверька, кровь брызжет после каждого хруста.
– А где мы? – спросила Велира сонно. – Что-то плохо помню...
– Да тебя какой-то ядовитый куст цапнул, – говорит демон, – целый день дрыхла, пока отходила. А мне все это время пришлось тебя, дуру, на руках тащить.
Тиморис от возмущения чуть не вскочил, но Эгорд удержал.
Велира смотрит на Хафала.
– Да?
Опять зевнула, помотала головой, рука потрепала волосы, другая нащупала рядом на земле сабли. Демон отломил от туши зверя еще кусок, откусил, зачавкал.
Велира поморщилась.
– Ты хоть бы жарил, что ли, а не жрал сырое!
– Сырое вкуснее, дура!
– Ты вообще что-нибудь, кроме мяса, ешь? Ах, ну да, ты же у нас Пожиратель Душ... Хоть какое-то разнообразие пищи. Интересно, как ты эти самые души употребляешь? Вилкой и ножиком?
– Души не ем.
– Тогда тебе надо зваться Пожирателем Мяса.
– Прозвища не выбирают. Их дает молва. Пожирателем Душ прозвали другие демоны.
– И почему же?
– Те, кого убиваю, не возрождаются ни в царстве демонов, ни в небесном. Их души умирают вместе с жалкими потрохами. Даже Ямор не может убивать так! Поэтому меня боялись даже те, кто сильнее. Слабому иногда улыбается удача, а никому не хочется погибать навсегда.
– Жуть! Теперь и мне расхотелось с тобой драться, даже в шутку...
– Пока тебя не нагнул, можешь не трястись. Нужна живая, ха-ха!
– Да уж, успокоил.
Утром Хафала и Велиры в лагере как обычно нет, наверное, опять где-то фехтуют. Леарит спит, Тиморис тоже.
Эгорд поднялся, надел доспехи, осторожно поцеловал Леарит, перешагнул через Тимориса, вышел из-под защитного купола. Пока чары гигиены очищают тело, разум летает от стрекозы к стрекозе, обозревая пещеры одну за другой...
В череде миражей возникла сумрачная пещера, внимание поймало дымный хвост в конце, он скрылся за поворотом.
Эгорд переключился на стрекозу, что дежурит на том повороте, она показал туннель, где дымная лента уже оформляется в фигуру человека. Дымный призрак вновь исчез за поворотом.
Сознание воина-мага вселилось в стрекозу, которая уже там. А еще там – фигура в черной сутане, складки играют бликами серебристых узоров.
Стрекозы следят за темным магом. Он спустился по лестнице к проему, тот вывел мага в широкий круглый зал, оранжевый полумрак настенных чаш с магическим пламенем.
Между чашами – решетки с вертикальными прутьями. Худой человек запросто пролез бы. Но пленники этих камер крупнее людей, в сумраке их глаза горят оранжевым, а кожа в красных бликах, как в свежих порезах.
Демоны.
И не простые – элитные, по одному на камеру, и каждый не похож на другого. Один напоминает паука, у второго вместо кулаков – собачьи головы, у третьего не ноги, а призрачный красный хвост, как у духа... Все – гиганты с набором для умерщвления и разрушения, из мускулов и заостренных костей.
Темный маг вышагивает по кругу мимо решеток, одни демоны сидят во мраке углов, лишь пылают злыми углями глаз, другие бродят по камере, порыкивая на мага, а третьи бросаются на прутья, металл гремит и гнется, но под яростный вой узников быстро возвращает прямую форму.
По периметру тюрьмы бродит другой маг. Их пути пересеклись, оба встали на месте, о чем-то говорят, Эгорд приказал стрекозе подлететь ближе...
– Все камеры заполнены. Еще одна партия готова.
– Превосходно. Когда мамаша заберет деток под крылышко?
– Она в пути. Будет скоро. Удалось что-то выяснить?
– Штурм начнется вот-вот. Котлы работают на полную, наша армада с каждым часом растет...
– Не понимаю, зачем так много? Врагов всего горстка.
– И каждый стоит армии! Забыл? Один из них был генералом Зараха, командовал ордами демонов на материке. Трое других прикончили самого Зараха...
– Да помню, помню... Просто верится с трудом, сам-то не видел, знаю по слухам.
– Поверь. Я служил Зараху в его цитадели, видел, они добрались до самого дна. Видел, как сражались и вынудили Зараха бежать в царство демонов.
– А правда, что мамаша была на их стороне?
– В жизни бывает и не такое...
Слушая, Эгорд изучает помещение. Пол каменный только по краям зала, а в сердцевине представляет собой огромную решетку. По ту сторону решетки, в центре, расположен телепорт в виде четырех рогов из черного камня, изрубленного символами Темной Книги. Внутри этой четырехпалой когтистой лапы клубится ядро огня размером с собачью конуру. Иногда шар взбухает до размеров кареты, порождает низшего демона и возвращается к прежнему объему.