Демона опрокинуло на спину.
Тряхнул головой, рыкнул, вскочил на колени. С подбородка и жвал капает, лицо дымит. Мощный выдох, ладони хлопнули по бедрам. Третья колба...
Смуглянка разминается так и этак, позы самые-самые, но демон ничего не видит, кроме колбы. Велира отвернулась к озеру, губы задрожали, взгляд злющий.
Разбег, прыжок в воду, вонзилась под водяную кожу как игла, исчезла, но тут же дельфином вверх, с фонтаном, и опять – плюх!
Летает по озеру как акула за тюленем, крутится на зависть гибким русалкам, вода не успевает успокаиваться, озеро штормит, кажется, еще немного – и начнет кипеть от жаркого тела.
Хафал все громче и четче выговаривает злые слова заклинания, пальцы методично складывают руны в нужной очередности, хотя видно, что ему с трудом удается сдерживать эмоции, лишь понимание, что может опять убить колбу, заставляет держать себя в руках. Из колбы валит пар, жидкость бурлит, окрасилась из кровавого в апельсиновый.
Велира вылетела на берег, на четвереньки, встряхнула головой, черные плети волос по дуге хлестнули желоб спины. Груди почти коснулись берега, с них течет, ручьи бегут по рукам и бедрам, по стрелам волос. Велира смотрит на демона как пантера перед броском.
Хафал рыкнул последнее слово, умолк – и жидкость кипеть перестала.
– Наконец-то! – прошептал демон.
Извлек откуда-то пробку, закупорил колбу, любуется своим творением.
– Ледяного червяка в бою ждет сюрприз, хе-хе...
Уже нет, подумал Эгорд. Но даже если бы воин-маг не знал... Это зелье, конечно, штука убойная, но защитных чар в доспехах хватит, чтобы выдержать.
Велира оскалилась, даже порыкивает. Кто бы знал, что можно так ревновать к кусочку стекла.
Но...
Поверхность озера вспучивается как огромный пузырь, до жути бесшумно, лишь когда пузырь лопнул и показалась тварь с головой как шляпа гриба или, точнее, медузы, Велира почуяла неладное.
Шляпа излучает свет, по краям гнутся белые жгуты с иглами на концах, эти чудовищные волосы пляшут в диком танце, под тенью шляпы горят голубые глазищи, раскрывается клюв, усеянный бритвами, внутри – чернее ночи.
Велиру окатила волна, девушка перевернулась на спину, когда ее уже накрыла тень монстра. Медузогриб занял всю ширину озера, щупальца скрутили ноги Велиры, потянули в озеро, крик...
Велира болтается в воздухе, белые черви несут в клюв.
На одно из держащих добычу щупалец приземлился демон, в склизкую кожу твари вцепилась клешня, другая швырнула колбу с оранжевым зельем в клюв, стекло исчезло в черной пустоте как мошка.
Хафал рубанул жалом по щупальцу, клешня стриганула второе, из обоих хлынула кровь, задергались, но Велиру отпускать не хотят. Чудовищные волосы с ядовитыми иглами пляшут совсем рядом, вот-вот дотянутся.
Бах!
Голову гриба разнесло на куски, вулкан крови, Хафала и Велиру накрыло багровой волной, щупальца выпустили жертву. Демон успел поймать, оба упали в воду.
Тварь утонула, махнув на прощанье щупальцами, на поверхности плавают мясные айсберги, что остались от головы. Озеро сплошь багровое, его сияние, освещавшее пещеру с незапамятных времен, быстро угасает, сгущается мрак.
Демон и смуглянка лежат на камнях и скудной растительности, глядя на кровавые волны, дышат громко и часто. Человек-скорпион по-прежнему держит нагое женское тело в могучих объятиях, постепенно превращаясь в малую копию себя – клешни становятся кистями, прижаты к девушке, одна к плечу, другая на талии.
– Куча усилий зря, – сетует демон, глядя в озеро. – Придется готовить новую порцию. А все из-за тебя, дура!
Взгляды встретились.
Струи пара из ноздрей демона обволакивают мокрую смуглую кожу. В густеющем мраке зелень глаз горит как два факела.
– Вечно от тебя проблемы, девка, лучше бы...
– Заткнись!
Велира вжалась него с такой силой, что демона перевернуло на спину, смуглянка сверху, руки оплели его затылок, вгрызаются ногтями в могучие плечи, ноги оплели как лианы дерево. Велира целует губы яростно, словно хочет сожрать, даже странно, что кровь не брызнула.
Хафал поморщился, будто не понял, в чем дело, но миг задумчивости, осознания, и демона подбросило как ужаленного молнией, перевернулся, волна камней из-под него погасила и без того угасающий костерок, разметала колбы. Человек-скорпион похоронил под собой смуглянку, свет угас окончательно, а сияющие растения и насекомые слишком далеко. Последнее, что Эгорд успел увидеть, – хвост, со свистом взвившийся как язык молодого пламени. Демон зарычал, Велира ахнула и... засмеялась.
В сердцевине мрака мерцают зеленые глаза, мелькают густые волосы, различить в каше клубящихся теней хоть что-то – невозможно.
Да и не нужно.
Эгорд улыбнулся, словно глядя на шалящих подрастающих детей, которых у него не было и нет. Хотя может, где-то и есть – истоптали с Витором полмира...
Оборвал связь со стрекозой. В конце концов, имеют эти двое право хоть на одну личную тайну.
Но уже через час разбудило шипение. Эгорд разлепил веки, увидел за куполом светового щита Хафала, тот снова метнул в щит камешек, и камешек сгорел, шипуче растекся по куполу пленкой энергии.
Эгорд приподнялся, палец к губам. Демон сделал жест ладонью, мол, сюда. Эгорд оглянулся – Леарит ворочается, Тиморис тоже на грани пробуждения... Но вот вроде бы успокоились.
Воин-маг приказал куполу расступиться, вышел, купол вновь обрел целостность.
Демон подошел к Эгорду.
– Расшевеливай ледяную задницу! Сразимся.
Эгорд усмехнулся сонно.
– Не надоело?
– Пошли, говорю!
– Время, конечно, самое то. Пока я уставший, ослабший...
– Не ной! Зелий наглотаешься, знаю тебя!
Для поединка выбрали просторную пещеру. Одной стены нет вообще – отсюда вид на гигантский колодец, похожий на тот, через который Эгорд падал в логово Зараха. Далеко вверху из стены колодца хлещет водопад, шипит, будто не из воды, а из змей. Мимо Эгорда и Хафала проносятся потоки пены, падают в озеро, точнее, воронку воды, такую крутую, что похожа на глотку чудовища. Из ее черноты сверкают блики, что кружатся бешеными кольцами, воронка ревет. Даже туман в полости колодца всасывается в водяную глотку, тоже закручиваясь в смерч.
Зрелище страшное и красивое, от бликов даже при скупом свете, льющемся откуда-то сверху, в колодце светло. Эгорд на краю обрыва. Так восхищен, что попробуй Хафал его столкнуть...
– Долго будешь пялиться?! – прорычал демон.
Надо будет показать Леарит, подумал Эгорд.
Они ушли с края пещеры в тень. Капель тумана так много, все блестят, человек и демон словно в гуще ночного звездного неба. Шум воды глушит прочие звуки. Дышать влажным воздухом в битве будет тяжко.
Хафал превратился в гиганта, кисти выросли в клешни, хвост как анаконда, а жало теперь не кинжал – страшная сабля в зеленой слизи. Эгорд вынул из ножен меч, из пояса – противоядие, плод кропотливых исследований. Колпачок с горлышка прочь, флакон опустел мигом.
Демон выдыхает струи пара, на фоне водяных звезд тумана – зеленые луны глаз...
Клешни с размаху обрушились на землю, под ногами зашаталось, хлынул дождь камушков, а на воина-мага уже летит хитиновый шар. Едва не упав, Эгорд неловко прыгнул вбок...
Уже через несколько минут Хафал в порезах и уколах, на пластинах трещины, губа разбита, у Эгорда доспехи помяты, между стальными чешуйками течет кровь, на щеке борозда от зубцов клешни, на лбу – царапина, разъеденная ядом-кислотой. Перед глазами мутно, все покачивается как на палубе, тело знобит. Если бы не противоядие и чары исцеления, Эгорд поздоровался бы с богами. Или с Ямором...
Нет, против Хафала – никакой магии. Пока это не станет вопросом жизни и смерти.
Эгорд едва успевает отбиваться, часто падает. Сил все меньше, а у демона, кажется, только прибавляются, жало не просто слепо рубит и колет, как раньше, а умело фехтует, как сабля в руках мастера.
Меч ударил наотмашь, в воздухе вспыхнула белая коса, но демон, только что сверкавший глазами, исчез, а в следующий миг протаранил всем телом, Эгорда выбросило из-под тени пещеры на край обрыва, гул воды стал более мощным.