Хафал поднял глаза. По мосту взглядов бродит понимание, которое не хочется понимать...
Эгорд повернулся к жрецу.
– Запускай фантом.
– Нужно вернуться туда, откуда она исчезла.
Вскоре все трое – уже перед черным пятном кострища, рядом блестит золото брошенных сабель.
Халлиг начал готовить заклинание, Эгорд и Хафал наблюдают. Демон сам не свой, даже злоба какая-то вялая, будто резко постарел.
Полянка вокруг кострища засияла нежным светом, Халлиг шепчет, энергия через посох течет туда, где спали двое, – там проклевываются, как молодые кустики, лучики света, из солнечной паутины сплетается тонкая человечья фигура. Сидит на колене, склонив голову. Свисают солнечные вьющиеся локоны.
Халлиг замолк. В девичьем силуэте Эгорд узнал Велиру – те же черты, только из света. Солнечный фантом чем-то схож с Леарит.
«Велира» сидит с опорой на колено, пальцы копошатся у сапога, фантом тряхнул волосами, поправляет наручи... Видимо, показ прошлого начался с момента, когда Велира заканчивала одеваться.
Призрак сладко потянулся, помотал головой – прогнал остатки сна. Голова повернулась чуть вбок, взгляд на землю – туда, где примят мох. «Велира» нежно улыбается...
Легла набок, в желоб примятого мха, что принадлежал ей во время сна, локоть уперся в землю, ладонь медленно скользит по воздуху над местом, где спал демон. Губы склонились очень близко туда, где была его голова, Велира с улыбкой изучала лицо спящего.
Но вдруг призрак схватился за живот.
Перевернулся на другой бок, согнулся пополам. Ладони на животе, лицо искажено, «Велира» зажмурилась...
– Ей было больно, – прошептал Халлиг.
Лицо «Велиры» расслабляется, веки начали пониматься. Постепенно тело разогнулось. Фантом поднялся на колени, дышит глубоко, ладони еще на животе, а взгляд в себе – словно пыталась понять, что это было.
Лицо вновь скривилось, рот раскрылся в беззвучном крике. «Велира» упала, ногти впились в живот.
– Очень больно, – сказал жрец.
Волосы призрака хлещут по земле, крик без звука, но в реальности Велира тоже сдерживалась – ведь Хафал не проснулся.
Фантом показывает, как сквозь чудовищную боль в животе Велира поднималась, бежала прочь, наваливаясь на камни. Оглянулась туда, где спал демон. Эгорд помнит – так же смотрела Наяда. Не терзай себя, ты не виноват...
А затем убежала из пещеры вниз.
Троица устремилась в погоню, демон обогнал Эгорда и Халлига, тем приходится на бегу уклоняться от бьющегося в ярости хвоста. Фантом то и дело исчезает за поворотами. Шатается, спотыкается, падает, но что-то заставляло Велиру бежать сломя голову, не отпуская живот.
Чем дальше, тем ниже и извилистее – Велира явно пыталась запутать тех, кто пустится на поиски...
Забрели в такие дебри, где логова опасных насекомых и рептилий, многие из них бросаются за бегущими, но коснувшись Эгорда, превращаются в лед, а Хафал их вовсе не замечает. Даже не стряхивает – сами отпадают, не в силах прокусить хитин.
На земле – редкая, но все же цепочка светящихся пятнышек размером с монетки, будто жидкое золото...
Кровь фантома.
– Кажется, ее покусали эти твари, – сказал Халлиг и сжег на себе гигантское насекомое.
– На ней доспехи и артефакты, – говорит Эгорд. – Таким мелким не по зубам. И кровь не разбрызгана, а цепочкой.
– Это не раны, – рыкнуло впереди.
Рыкнуло так, будто Хафал взбешен тем, что обречен знать причину.
Фантом прошел сквозь стену и исчез.
Троица приблизилась... Стена – на самом деле не стена, а свежий завал, здесь недавно был вход в пещерку. Эгорд пытается связаться со стрекозами по ту сторону, но их там нет.
У завала кровавый след самый широкий – капли как оладья, их свет озаряет каменный желудок не хуже местных растений.
Хафал бросился на завал со всей дури, как на лютого врага, начал раскидывать камни, Эгорд и Халлиг отступили, не попасть под обстрел.
– Завал совсем свежий, – сказал жрец.
Эгорд поднял с земли кусочек стекла.
– И совсем не случайный.
Осколок колбы. По запаху Эгорд опознал взрывное зелье из пеплоцвета. Похоже, Велира стащила из запасов демона.
– Она не хочет, чтобы до нее добрались.
Эгорд хотел проморозить завал, а потом приказать ему рассыпаться, но демон работает с таким свирепством, лучше не трогать, а то бросится в драку, а это потеря драгоценных минут.
– Какой разрыв во времени между фантомом и настоящей Велирой? – спросил Эгорд.
– Несколько часов, не меньше, – ответил жрец.
– Дело плохо.
Наконец, в черной дыре туннеля, где буйствует демон, вспыхнул просвет. Эгорд и Халлиг спрятались за световым щитом от последнего залпа камней, щит погас, и все трое ввалились в пещеру.
На каменистой площадке – море крови. Будто кололи скотину. Камни омыты бордовым будто орехи шоколадом, всюду кусочки плоти и костей...
В центре, на подушке мхов и лишайников, лежит Велира. Верхняя половина. Там, где были ноги, сияет обнаженное мясо, торчит позвоночник, волокна разорванных мышц перемешаны с обломками таза, дохлыми змеями распластались блестящие веревки кишок. Простыня мха напитана, густое вино продолжает вытекать. Поодаль застыл черный слизень печени.
Руки Велиры раскинуты как на виселице, волосы мокрые, но все равно пышные, закрыли часть лица. Изо рта красный ручей. Губы подрагивают, в глазах еще горит жизнь, но даже лучшие маги Светлого Ордена не смогли бы исцелить такое.
Хафал медленно подошел, опустился на колени, хвост извивается крайне осторожно, словно малейшее движение спугнет остаток ее жизни. Демон осматривает страшную рану, лужи крови и кусочки плоти вокруг. Зеленый свет в глазах мерцает, как костерки в ураган.
С огромным трудом девушка повернула лицо к Хафалу. Взгляд выходит из пустоты, ей тяжело сосредоточиться, губы силятся что-то сказать, но не выходит.
– О боги! – шепчет Халлиг. – Кто сделал это?
Эгорд смотрит как ученый на подопытных кроликов. Любопытство и желание, чтобы эксперимент развивался так, как хочется...
– Знаешь, как рождаются демоны? – бормочет, глядя на страшную сцену. – После зачатия семя прорастает в чреве матери за сутки, а от самых сильных демонов – за несколько часов. Мать испытывает страшные муки. А демоненок, созрев, разрывает чрево, выбирается наружу. Если мать слаба, чтобы дать отпор, новорожденный может ее сожрать.
Халлиг стал накладывать на Велиру чары, Эгорд сел на колено у ее головы, из торбы на поясе возник флакончик, под шепот жреца зелье потекло в окровавленные губы.
Тени на Велире тают – ее озаряет свет жреческого посоха. Целебная сила обволакивает девушку сиянием, впитывается...
Кровотечение из живота прекратилось, веки смогли плавно моргнуть. Глотательное движение – и слабый кашель, изо рта еще одна змейка крови.
Эгорд встал.
– Это не обратить.
– Мы лишь сделали умирание не таким мучительным, – сказал Халлиг.
Оба тихо отступили на край площадки.
Велира смотрит Хафалу в глаза.
– Сабли возьми себе... Крепкие, рубят хорошо... Пригодятся...
– Пригодятся?!
Хвост разрубил высокий валун, на котором тоже полно кровавых брызг.
– Пригодятся... Дура!
Но на лице Велиры не дрогнул ни один мускул, лишь взмахнули вновь ресницы.
– Не смей, поняла?! Не смей! Мы же сражались вместе, из стольких передряг выбирались!
Эгорда накрыло...
Витор. После битвы с отцом Хафала. Эгорд склонялся над другом.
«Знаешь, Эгорд, – шептал Витор, умирая в постели без ног и части живота. – Я лишь жалею, что мы с Милитой не успели завести мальчика... или девочку... Странно, да? Пережил столько приключений, а перед смертью мечтаю о простом... Глупо как-то вышло...»
«Держись, дружище! – Эгорд держал за руку. – Мы же из стольких переделок выбирались».
«Все когда-то заканчивается», – улыбнулся Витор.
– Все когда-то заканчивается, – прошептала Велира.
Веки медленно опустились.
– Не смей!!! – сотрясло пещеру как громом.