До моих ушей доносились крики и стоны Чака. За моей спиной бурлило сражение не на жизнь, а на смерть. Прислушиваясь к действу, я пытался понять, кто побеждает, а кому в скором времени будет суждено проиграть. На две ровные половинки шум бурана разрезал звук похожий на свист. Видимо так звучит оружие Мила. Чак разразился жутким смехом, от которого земля под телом прошлась в жуткой тряске, словно она смеялась вслед за ним. И поставил точку в этом музыкальном представлении крик полный агонии. Мил попал под удар. Не дожидаясь конца боя я, привстав и оттолкнувшись от земли, покатился с крутого холма.
Но внезапно я повис над землёй. Не мог различить ничего перед собой, чувствовал жуткий холод и кажется моё лицо ушло глубоко в сугроб до подбородка. Что-то схватило меня за ногу. Оно очень резко потянуло меня вверх. К несчастью я догадывался, кому это захотелось со мной поиграться.
Зловонное дыхание из пасти Чака врезалось мне в глаза и потекли слёзы. Я мог рассмотреть его получше, но не хотел. Всё что нужно я уже видел и ничего нового мне вид дикого друга не даст. К зловонию прибавился отчётливый запах напоминающий гнилое мясо. По сути, если взглянуть на нынешний образ Чака, то ничего другого в голову и не приходит.
- Куда собрался, Райан? - спокойным тоном обратился он к моей персоне, - Не уж то решил бросить меня здесь в горах? Один на один с этим жутким дубаком? Как же это на тебя похоже. Всё время думаешь только о себе.
Он сжал мою ногу так сильно, что казалось, что она вот, вот лопнет. Я стонал от нестерпимой боли. Тут же заметил, как по моей ноге приближаясь к лицу течёт маленькая струйка крови. Это не хорошо. Если меня вырвет или не дай бог я отключусь, то пиши пропало. Но страх сковывал мой разум, как боль сковывала моё тело. Трепыхаясь на ветру, как тряпичная кукла я пытался выбраться из цепких лап монстра. Бесполезно, никакого толку. Я знал лишь один способ вырваться. Но страх заморозил подступающие к горлу слова, смешавшиеся с желчью желудка. Собрав всю волю в кулак, я вопросил, обращаясь монстру:
- Что ты такое? Что ты сделал с Чаком?
- Я и есть Чак! - с громким тягучим рёвом возмутилось существо, - Но только я сменил кожу. Я хочу рассказать тебе всё в мельчайших и мерзких деталях. Но не могу. Я спешу. А ты меня и так сильно задержал.
- Ааааах, чёрт возьми! - кричал я. Он так сжал мою ногу, что я чуть не потерял сознание от боли, - Что тебе нужно от меня, мразь?
- Грубовато, но предположим, я не слышал твоего оскорбления. - он вонзил в мою ногу свои острые как бритва когти, - Мне нужно уйти отсюда, как можно дальше.
- Так уходи. Тебя никто не держит. Но оставь меня.
- Нет. Я должен убить тебя. Я не хочу оставлять никого в живых после всего, что я сделал. - в его словах не слишком отчётливо, но всё же слышались нотки скорби.
- Сделал что? Убивать тебе, как я вижу, не впервой... - я начал задыхаться. Он схватил меня за горло. Но правую ногу он не опустил, видимо, собираясь разорвать меня на части.
- Ну, пора прощаться, Райан. Был рад знакомству, - последние слова Чака, после того, как я их услышал то понял, что у меня нет никаких шансов выжить.
Всё должно иметь смысл. Взять, к примеру, жизнь и смерть. Две вроде бы разные вещи. Одна даёт тебе все, что нужно: знание, опыт, любовь, друзей. Другая в свою очередь, всё это забирает. Но по отдельности их рассматривать глупо. Очевидно же, что жизнь и смерть существуют. Но тогда непонятно почему. А ответ найдется, только если человек будет смотреть на них как на единый кусочек мозаики созданной вселенной. Придёться всмотреться в начало и конец. Но глаза открываются лишь на пороге смерти. А я не верю в жизнь после неё. Поэтому считаю, что всё это не имеет смысла.
Я никогда не думал, что дойду до того, что стану размышлять о смерти. Я всегда старался обходить её владения стороной. Прятаться от неё. Но она умело играет в прятки и жила жизнью профессиональной ищейки. Она бродит в округ и натыкается на все места, в которых я прячусь. Игра в кошки-мышки могла продолжаться вечно, но всему приходит конец. И поэтому она пришла ко мне.
Смотря на Чака в ожидании конца, я заметил за его головой еле уловимое движение. Мил стоял сзади, покачиваясь из стороны в сторону. Всё его тело покрывали рванные кровавые раны. Всё лицо алое и одновременно с этим бледное. Он чуть приподнял голову и руки поднялись в след за ней. В них что-то блеснуло и растворилось в сумраке ночи. Но я успел узнать тот чёрный шар, что оставил в снегу. Неизвестно для чего он изначально понадобился Милу, но в данной ситуации он идеально подходил на роль оружия.
Удар стал неожиданностью для Чака. Размахнувшись, как следует, Мил врезал чёрным шаром по его здоровой голове. Я видел, как по сторонам разлетелись куски мяса и жидкость цвета зари, что так и не расцвела на сером горизонте в прекрасный небесный цветок. Глухой крик эхом разлетелся по округе. Мне думалось, что Мил нашёл неплохой способ навсегда убрать ухмылку с лица чудища бывшего когда-то Чаком.
И вот он отпустил моё горло, но, к несчастью, всё ещё держал в крепкой хватке мою больную ногу. Но пробыл у него в гостях я недолго. С неприятным для моих ушей звуком нога разорвалась на куски. Видимо его пронзил такой силы приступ боли, что он не выдержав сжал мою ногу со всей силы.
Я почувствовал тоже, что и он. Из левой ноги торчала кость, правой уже не существовало, а я сам катился вниз со склона горы, пусть я раньше и пытался таким образом сбежать, но только с меньшими потерями для своего здоровья. Сейчас это походило на прыжок самоубийцы.
От полученных ран и головокружения меня выворачивало наизнанку. Я крутился в воздухе словно юла, пущенная на небеса ангелом смерти. Мне казалось, что я один из множества винтиков адской машины. На земле меня уже ничего не держало кроме страха, теплившейся, но быстро испаряющейся из груди жизни и впивающимся в мозг клопам боли и страдания. Из ноги не переставала хлестать кровь. Она вела моё тело в пучины ада, оставляя на снегу тёмный шлейф из пунцовой жидкости по которому меня без проблем найдут бесята с трезубцами.
Тело моё то летело над землёй, то прыгало по ней будто заведённая пружина. Я позволил себе расслабить все мышцы, чтобы спуск оказался быстрым и менее болезненным. Но я совсем забыл о яме, в которую чуть не угодил Чак. Она оказалась последним препятствием, которое я должен был преодолеть, чтобы выбраться отсюда живым.
Невероятным везением можно назвать тот факт, что я не упал в яму, вовремя схватившись руками за вылезавший из снега корень дерева. Повиснув над бездной, я старался не опустить корень из моих оледеневших рук. Моя нога никак не могла найти опору. Впрочем, ощущал я обе, но знал, что обладаю только одной и та другая лишь моя фантомная боль.
Сознание уходило от меня и с каждой секундой терялось чувство нормального восприятия действительности. Будто я уже и не на земле, а где-то выше. Повис над весами Анубиса и жду приговора божественных судей. Нужно было выйти из этого состояния полусна, чтобы не свалится в пропасть. И с силой ударив по кости торчащей из ноги, я почувствовал невероятно сильную боль, которая принесла море адреналина в тело. После приобретения новых сил я начал карабкаться вверх, осторожно перебирая тяжёлыми как грузы руками.
Когда я смог грудью ощутить под собой весомую землю, то без лишнего промедления погрузился всем телом в снежные пучины. Холод очищал моё сознание от порчи и грязных больных мыслей о смерти. Кровь лилась, а я думал о том, что забыл закрыть в ванной кран и скоро затоплю соседей снизу. Этого не случилось, если бы Мил не позвал нас. Этот ублюдок обо всём знал. Жаль, что даже сейчас я ничего не знаю о произошедшем.