Я лёг на спину. На западной стороне небосвода я увидел слабый проблеск света. Видно утро, наконец, официально наступило. Потихоньку начал закрывать глаза. Всё моё тело требовало отдыха, но разум почему-то кричал и пытался вытащить меня из этой последней ловушки расставленной холодом, той тварью живущей на вершине горы.
По телу пробежал мороз. Но я совсем не замёрз. Просто мне суждено умереть. Спасатели не шли ко мне на подмогу. Стоило забыть о их существовании, как о Чаке и Миле. Как о Крысе. Как о трупе на бензоколонке и об ужасных превращениях друзей. Стоило закрыть веки и весь мир погружался в пучину мрака и беспамятства. Может быть сон это что избавит меня от страданий. И наконец-то я погрузился в забытье.
***
Голова болела, и я ощущал, как стучат жилки на висках. Не похоже на то, чтобы я умер. Или может в раю людям в наказание дано чувствовать земную боль? Я решил это проверить, открыв глаза. С большим трудом, но они поддались мне.
Я взглянул на место, в котором находился. Лежал на больничной койке, а рядом с ней стояла капельница.
"Я попал в больницу? Может все, что было в горах, являлось галлюцинацией от переохлаждения?"
Приподняв одеяло, я взглянул на ноги. Только одна нога, закутанная в гипс. На месте второй страшный на вид обрубок, в котором тяжело признать мою бывшую правую ногу. Доказательство того что я зря думал об произошедшем, как о сценки из моего воображения. Ко мне кто-то подошёл, как только заметил, что я проснулся и нахожусь в своём уме.
Передо мной стоял человек в халате с седыми, как засыпанная снегом дорога, волосами и с очками в очень толстой оправе. Его потрёпанное жизнью лицо говорило о том, что он очень много лет потратил на служебные обязанности. Глазами он уже видел все мои проблемы и давно поставил диагноз, но молчал, как истинный джентльмен, дожидаясь меня. Это директор больницы, профессиональный хирург, а так же по заместительству мой старый друг Гин Фавр.
- Давно не виделись, Райан,- поздоровался он со мной тихим и спокойным голосом.
- Год, если быть точным. Не мог бы ты дать мне... - не успел я договорить, как он передал мне в руки, мои старые очки, с потрескавшийся линзой, которые я вручил ему, перед одной важной хирургической операцией, год тому назад. В тот день он забыл очки дома, а слепому сложную операцию не доверят. От хирурга к главе госпиталя, неплохое повышение, но он это несомненно заслужил.
Я надел очки. Теперь я различить детали интерьера, цвета, лицо Гина.
- Теперь они и тебе понадобились.
- Что со мной произошло? - я посмотрел на него будто он мог дать мне ответ на все вопросы мироздания.
- А ты сам ничего не знаешь и не помнишь?
- Знаю, но мнение специалиста не повредит.
- Ладно, - он взял висевший на перилах кровати бланк, описывающий состояния больного, - Левая нога находится в ужасном состоянии: повреждены несколько сухожилий и берцовая кость. Насчёт состояния правой ноги ты и так всё прекрасно знаешь. Ну и были сломаны несколько ребер в придачу, но к твоему счастью, не было никаких серьёзных травм или повреждений жизненно важных органов. - он вернул бланк на место, - Когда тебя нашли, то казалось, что твоя жизнь уже отдана на попечение богу. Я думаю, ты должен благодарить судьбу за то, что ты ещё жив. Но мне, как лечащему врачу, хотелось бы знать, как тебя угораздило так сломать своё тело?
- В горах. Всё случилось там.
- На тебя напал медведь или что?
- Если бы, - Я немного подумал прежде чем решил рассказать ему обо всём что со мной случилось этой ночью. Но сам не мог себя заставить поверить в реальность случившегося. Монстры и превращения - какой-то кошмар, а может и соседский мальчишка разбил соседское окно реальности, - Я не знаю, что там было, но я уверен в том, то, что я видел, не совсем реально.
- Даже если это и так, всё что с тобой произошло не повод думать об этом как о каком-то сновидении. Но только не говори мне, что во всех твоих бедах виноват йети, - он улыбнулся. Так же поступил и я. Улыбка после долго сна не хуже утренней чашки горячего тёмного кофе.
- Я был не один. Со мной всё это время были Чак и Мил, - на мгновение я задумался. Если Чак и Мил тоже в больнице значит всё что произошло на вершине горы - вымысел. Если нет, то мне прямая дорога к психиатру.
В палату без стука вошли три человека. Двое из них встали напротив двери, а третий подошёл ко мне и к доктору Гину. Это шеф полиции Браун Вентон. Рослый мужчина лет тридцати пяти с очень густыми усами и не подходящим к снежной среде загорелым лицом.
- Привет, Райан. Здравствуйте, доктор Гин. Вижу, пациент жив и здоров. - Браун как обычно использовал свою классическую наигранную улыбку, которой он пользуется во время интервью с прессой.
- Пациент идёт на поправку. Он потерял много крови и всё что ему сейчас нужно так это здоровый сон и отдых.
- Это очень хорошо, - шеф полиции Браун перевёл взгляд с доктора на меня, - У меня к тебе есть пара вопросов, Райан. Сможешь на них ответить?
- Что вы хотите выпытать у бедного меня, измученного и израненного человека, мистер Браун?
- Всего лишь имя и внешность человека, который сделал с тобой это зверство. - прямой вопрос привела меня в замешательство. В моей голове яркими красками заиграло изображение гигантского монстра, оторвавшего мне ногу. Но лучше не ухудшать ситуацию своими болезненными воспоминаниями. Я решил рассказать о происшедшем, при этом не упоминая о монстре, что вместе с бураном чуть не довёл меня до ворот рая и ада:
- Я отправился с Чаком и Милом в горы.
- Что вы там забыли? - спросил Браун насторожено.
- Искали упавший самолёт.
- Ясно. Стоит, конечно, тебя отругать за столь глупый и опасный для здоровья проступок, но тебе и та уже досталось. Ладно, продолжай, пожалуйста.
- Когда мы поднимались на приличную высоту, то Мил остановился чтобы сходить в туалет за дерево, а мы с Чаком стали слушать радио дожидаясь возвращения друга. По радио вы говорили с репортером о трупе на бензоколонке. - Браун медленно стал кивать головой, видимо вспоминая об этом. Я же продолжал объяснять, - Сразу после этого мы потеряли Мила из виду. Он так и не вернулся. Нам с Чаком пришлось подниматься наверх одним. Он чуть не упал в пещеру, которую укрывал снег. К счастью я смог его спасти. Немного отдохнув, мы продолжили подниматься на склон, где должен был находиться самолёт. Там было... - я замялся, задумавшись над словами, что стоило сказать. Я и друзья поступают самым глупым образом поднимаясь в лютый мороз в горы, и вот я в итоге распинаться о монстрах лёжа в больничной койке. Такой образ не внушает доверия ни полиции ни мне самому, - А что было потом я не помню.
- Интересная история,- cказал Браун, всем своим видом показывая, что не верит, будто я ничего не помню. Он почесал усы и сказал, - Жаль, что ты ничего не помнишь. По сути, ты единственный выживший и тот, кто мог увидеть этого убийцу в живую. Нам в расследовании сильно бы помогли твои показания.
- А как же Чак и Мил? - я надеялся услышать, что они живы и здоровы, но только ничего не помнят из произошедшего н находятся в этой больнице в соседней палате. Но все страхи вырвались из цепи подсознания и стали кружить как ведьмы на мётлах над моей головой. Голос полицейского слышался мне резким и далёким, будто работающая в ночи бензопила.