— Вероятно, вам сейчас лучше всего исчезнуть. Это будет неприятным для меня делом. Или для вас, если останетесь.
Грифон коротко кивнул, затем издал пронзительный крик, после чего вместе с двумя другими существами они взмыли в небо. Но улетели не далеко, они приземлились на верхушках деревьев неподалеку и продолжили наблюдать.
— Гвен! Гвен! — продолжал кричать Карсон.
Я снова глубоко вздохнула, готовясь расхлёбывать кашу, которую заварила.
— Что бы ни случилось, я благодарна тебе за свое спасение, тыковка, — пробормотала бабушка, протянув руку и коротко пожав мою. — И я горжусь тобой.
— Я тоже, — сообщил Вик из ножен. — И я уверен, Пушистик будет чувствовать тоже самое.
Я посмотрела на бабушку.
— Независимо от того, что произойдет со мной дальше, убедись, что Нюкта будет впорядке. Пожалуйста?
Она снова пожала мою руку.
— Считай, что сделано.
Наконец, Карсон, тяжело дыша, остановился перед нами. Его карие глаза за стеклами очков были широко распахнуты. Он наклонился, оперся ладонями о колени, пытаясь отдышаться.
— Дафна… и… Оливер, — тяжело дыша выдавил он из себя, — только что… прислали мне смс. Они уже почти… в академии.
Мое беспокойство, до этого комом сидевшее в горле, исчезло. За время обратного полета мне не удалось написать друзьям смс. Теперь же я радовалась, что с ними все хорошо и им удалось сбежать от жнецов, приследовавших их в лесу.
— Хорошо. Скажи им, что я благодарна за все, — попросила я. — За все, что вы сделали. Без вас у меня бы не получилось, хотя изначально даже и не подумала об этом.
Карсон сумел улыбнуться, прежде чем снова начал хватать ртом воздух. Я встала перед остальными. Это была моя идея — не их, и я несу полную ответственность, в том числе беру на себя и наказание. Поэтому, вздернув подбородок, я стала ждать.
Линус Квинн направлялся прямиком ко мне. Его серая мантия ореолом развевалась вокруг него, словно хотела подчеркнуть, как сильно он рассержен. И в самом деле, я даже со своего места видела, как пульсирует жилка у него на виске.
Подойдя ко мне, Линус уставился на меня пронизывающим взглядом. О-о-о, да. Я отчетливо видела пульсирующую жилку. Некоторое время он смотрел на меня своими холодными голубыми глазами, после чего окинул взглядом остальных.
Внимательно осмотрев бабушку, Рори, Рейчел и грифонов, он снова перевел взгляд на меня. Карсон, Линус и охрана Протектората пришли не одни. К воротам уже подходили Логан и Алексей, в сопровождении Сергея и Инари.
Я посмотрела на Логана, уставившегося на меня пристальным взглядом. У него было непроницаемое лицо, и даже в глазах я не разглядела каких-либо чувств. Поэтому я не знала, сердится ли он на меня или наоборот рад тому, что со мной все в порядке. Наверное, всего понемногу. Ладно, ладно, наверное, и то и другое в большом количестве.
Лицо Алексея было как всегда каменным, и даже Сергей и Инари стояли с серьезными лицами, что свидетельствовало о том, что у меня большие неприятности. Казалось, в последние дни я только и делаю, что прыгаю из одной паршивой ситуации в другую, и без сомнения — впереди меня ждет еще больше неприятностей. Но, по крайней мере, я спасла бабушку, хотя бы в этом случае я поступила правильно. Поэтому снова задрав подбородок, я готовилась принять грядущее наказание.
— Гвендолин Кассандра Фрост, — обьявил Линус Квинн грохочущим голосом, громче, чем я когда-либо слышала. — Вы арестованы.
Мои мысли метнулись к тому моменту, когда он впервые произнес эти слова в кафе Калди. Тогда его обвинение было ложным, но в этот раз я не могла отрицать свою вину.
Поэтому я просто кивнула.
— Хорошо.
Линус заморгал, словно удивился тому, что я так просто сдалась. Но его удивление быстро сменилось яростью, отчего его голубые глаза загорелись почти так же, как горел красный глаз Локи.
— Уведите ее, — приказал он.
Глава 21
Линус не тратил время попусту, а сразу приказал охранникам отвести меня в тюрьму, находившуюся под зданием математики и естественных наук. Четверть часа спустя я оказалась в знакомом положении — прикованная к каменному столу посреди комнаты.
Я скользнула взглядом от одного конца тюрьмы к другому, но не нашла ничего нового. Три этажа застекленных клеток тянулись вдоль круглой комнаты, в центре которой стоял стол для допросов. Я запрокинула голову, чтобы осмотреть сводчатый потолок и рельеф, вырезанный в камне прямо над моей головой — рука, держащая весы.
Чаши весов обычно были идеально уравновешены, но с тех пор, как сижу за этим столом, они склонились в одну сторону. Интересно, они склонились на мою сторону или Жнецов, но у меня не было возможности выяснить. По позвоночнику пробежала холодная дрожь.