Тамара Сергеевна, долго пыхтела на полу, пытаясь хотя бы изобразить, если не отжаться по-настоящему. Потная, уставшая, она поплелась в ванну. И там, из запотевшего от горячего пара зеркала, на нее взглянула вполне себе ничего так женщина, с крутыми бедрами и вполне себе талией, может и далекой пока от совершенства, но с намеком на оное.
На работе стали отвешивать комплименты. Причем не только женская часть офиса, но и мужская. Что было странно. Мужской офисный люд, обремененный чадами, женами и кредитами, остро реагировал только на совсем юных особ, иногда заносимых в маркетинговые джунгли неведомым ветром трудоустройства. А тут, на тебе - сподобились заметить, что среди них имеется незамужняя и весьма привлекательная дама. Тамара Сергеевна комплименты принимала, от двусмысленных шуток слегка розовела, не опровергая, но и не подтверждая слухи о наметившихся переменах в личной жизни.
Да и что говорить - личная жизнь у Тамары Сергеевны просто бурлила - дома, наедине с Дримсом. Битва не прекращалась ни на секунду. Она шла на кухню, как не передовую.
- Пицца Филадельфия, - докладывала она со злорадной усмешкой и добавляла: - Тирамису и капучино. А на ужин - салат оливье, люля-кебаб и яблочный штрудель.
Дримс начинал моргать лампочками и плеваться приказами: «Триста приседаний, пятьдесят шесть отжиманий». А Тамара Сергеевна притворно сокрушалась: «Что-то мало, Дримсик. Капучино двойной был». Дримс на секунду замирал, видно, заново производя расчеты, и снова принимался гудеть, смешивая в металлических недрах адскую смесь напитка.
Но вот однажды к Тамаре Сергеевне пришел мужчина. И не хотела она его приглашать прям уж сразу в дом, но так уж вышло. Мужчина был холост, являлся каким-то маркетологом из соседнего филиала и приехал к ним обмениваться опытом. Как водится, обмен опытом свелся к традиционному распитию чая и других красно-коричневых напитков. Что-то пошло не так, и гость сник, не успев даже сказать, в каком отеле соизволил остановиться.
Сослуживцы вызвали такси, погрузили в него полусонного командировочного, и туда же усадили Тамару Сергеевну - вроде как по пути им было. В чем она, конечно, сильно сомневалась, но в тот момент и сама была не слишком в трезвом уме, потому-то, отчаявшись добиться от коллеги адрес проживания, махнула рукой и повезла непрошеного гостя к себе. И только после того, как она затащила мужчину в прихожую, ей вдруг пришла мысль - а что, если Дримсу гость не по нраву придется? Но менять что-либо было уже поздно, и Тамара Сергеевна пристроила его на диван.
Пока она суетилась вокруг Константина Андреевича - так, кажется, его звали, - Тамара Сергеевна со страхом прислушивалась к звукам с кухни. Дримс не терпел проволочек - взвешиваться надо было сразу по приходу. Тамара Сергеевна с тоской ожидала экзекуции - красное вино, щедро употребленное ей в процессе обмена опытом, взывало к покою и вдумчивому созерцанию сновидений, а не к спортивным экзерсисам. Но Дримс молчал. Она осторожно заглянула к нему на кухню. Зеленый глаз тихо помаргивал. Ни весы не вышли из своего тайного убежища, ни монитор не включился. Тамара Сергеевна благодарно погладила салатовый бок и понесла свою усталость в ванную.
Утром она нежилась в постели, памятуя о том, что вроде как выходной, и тут ее подбросило: у нее в комнате спит малознакомый мужчина. Караул! Ей все-таки не шестнадцать, и по утрам все тридцать с хвостиком, как говорится, на лице. Она тихонько пробралась в ванную и почти час наводила красоту. А когда вышла, застала душераздирающую картину: ее Дримс со свороченным набок монитором, стоял распахнув обе салатовые дверцы, а в его внутренностях, отклячив зад, копался ночной гость.
- Привет, - Константин Андреевич повернул голову и зловеще, как показалось Тамаре Сергеевне, ухмыльнулся. - Тут у тебя холодильник барахлит. Током бьется. Как ты с такой техникой неисправной живешь? Сразу видно - нет мужика в доме.
- Ка-ка-ка-кого черта! - воскликнула Тамара Сергеевна, холодея от мысли, во что ей обойдется неустойка. - Кто тебе разрешил? Ты что? Сейчас же всё исправь! Поставь на место, идиот!
Константин Андреевич выпрямился, аккуратно пристроил отвертку на стол, и придвинулся совсем близко, так близко, что на нее пахнуло вчерашним потом вперемешку с перегаром.
- Вот потому и одна, что злая, как кошка. А ведь симпатичная девушка. Я тебя сразу приметил. Весь вечер мечтал как-нибудь тебя к себе в номер заманить. А ты взяла и сама меня заманила. Только злишься зря. Не идет тебе. Ты, когда улыбаешься, сразу моложе выглядишь.