его крепкие, нежные объятия снились мне каждую ночь с момента
нашей первой встречи.
Однако тот, другой, пугал меня не меньше. Он жесток и властен,
и в его глазах горел огонь, и он не знал пощады. Всё во мне трепетало
и сжималось при мысли о нём. Надеюсь, я никогда не попадусь
ему.
Девушка проснулась, но не спешила открывать глаз и шевелиться. Обычно в своей постели она встречала каждое утро с улыбкой, ведь рядом неизменно был любимый человек. А если Саши не оказывалось под боком, это значило, что вот-вот он принесёт ей горячий кофе в постель, и только потом пойдёт на работу. Однако сегодня ей приснился до того странный сон, что масса сомнений осталась роится в голове даже после пробуждения: а точно ли это был сон? Слишком уж правдоподобен он был, слишком хорошо запомнился после пробуждения.
Астре не хотелось выглядеть глупой девчонкой даже в том случае, если никто её не видит, а потому она не спешила сладко тянуться и удивляться странному сновидению, как во всяких женских романах, что попадали ей в руки и которые она с трудом дочитывала — так неправдоподобно и наивно в них описывалась семейная жизнь и настоящая страсть. Вместо этого она предположила, что, если всё же окажется не у себя дома, то за ней могут наблюдать. Изображая, что ворочается, она ощупала постельное бельё; прислушалась и даже принюхалась к запахам того помещения, где оказалась.
Саши рядом не обнаружилось, а также подушка совершенно не пахла его приятным и таким родным запахом с неизменной ноткой парфюма. Вместо этого она отдавала цветочной отдушкой, какую Астра никогда бы не стала использовать, ведь супруг приучил её к более «мужским» запахам, которые, признаться, пришлись ей по вкусу. Кроме того, подушка оказалась перьевой, а кто сейчас использует перьевые подушки?
Скверный знак.
Так же за окном слышались голоса, но отсутствовали звуки проезжающих машин или песни из чьего-нибудь оставленного на подоконнике радио. А уж когда до неё донёсся явственный топот копыт по брусчатке… тут Астра с досадой поняла, что никакой это оказался не сон. Сердце сжалось в тревоге и ускорило темп.
Осталось только открыть глаза и воочию убедиться в том, о чём сообщали ей все прочие чувства. Она так и поступила.
Помещение и впрямь оказалось далеко не комнатой её с Сашей квартиры; однако, пробудившись в подобном месте, мало на что пришлось бы жаловаться. Широкая кровать «под старину», установленная на возвышающемся постаменте, к которому даже ступени вели, сама по себе уже позволяла взирать на всех в комнате взглядом могучей владычицы. Даже жаль, что она сейчас была здесь одна. Нежно голубоватый балдахин, стоило только отвязать пышные шнуры от перекладин, позволил бы закрыться от всего мира и оказаться словно посреди океана или лазурного неба. Половицы из красного дерева поблёскивали лаком, а все подходы к ложу щедро покрывали ковры, пышные и мягкие настолько, что, наверное, на них можно падать лицом, не боясь ушибиться. Она как-нибудь позже проверит это; когда подыщет подходящего испытуемого. Из приоткрытого витражного окна в комнату, игриво разукрашивая всё это великолепие, изливался разноцветный свет.
Стены, сложенные из отполированного камня, навевали мысли о покоях царицы, но никак не пленницы. А уж всяческой мебели и вовсе оказалось столько, что не представлялось никакой возможности посчитать.
Вот только кто это решил, что Астре всё это нужно? Кто тот надменный фат, вздумавший задобрить её этими дарами⁈ Красноречивая вычурность всей этой роскоши только распалила её и без того вспыльчивый темперамент. Беспомощная тревога быстро сменялась раздражением и сарказмом. Ему или им, сколько бы их ни было, предстоит уяснить горький урок, что она не станет для них птичкой в золотой клетке, готовой спеть когда постучат по прутьям!
Но это подождёт. А пока ей нужно понять что произошло, где она и как сюда попала? Что такого она умудрилась найти в бабкиной книжке и не сохранилась ли эта самая книжка? Кроме того, кто её схватил, кто спас, кто обвинил в ереси и кто спас уже во-второй раз, и, главное, почему?.. И что куда важнее — кто её нарядил в эту шёлковую сорочку, а перед этим, соответственно, раздел, пока она была без сознания?
Астра хотела сбросить с себя оделяло, но это пышное, приятное облако не собиралось сдаваться так легко. Нежное и тягучее, оно сволакивалось с неохотой, не хотело отпускать свою подопечную, и девушка уж готова была подумать, что сейчас этот огромный кусок мягкости выдаст ленивое: «мяу».