Дверь открылась, и в кухню заглянул бригадир:
— Мы с Крэйгом отправляемся в дом. У нас полно дел. Джулия ответила:
— Я приведу к вам Женевьеву попозже.
— Прекрасно. — Он вытащил из кармана письмо и протянул его Женевьеве: — Это вам. Сегодня утром я послал Картера в ваш госпиталь, чтобы он объяснил старшей сестре, что ваш отпуск следует продлить из-за тяжелой семейной утраты. Она не посылала вам свое письмо, потому что ждала, что вы вот-вот появитесь.
Конверт был аккуратно вскрыт.
— Вы прочли его? — спросила Женевьева.
— Конечно. — Он вышел, закрыв за собой дверь.
— Ах, какой он вежливый, — сказала Джулия с сарказмом.
Женевьева отложила письмо в сторону и продолжила вытирать посуду.
— Что вы делали раньше?
— Я жила во Франции. Мой муж был профессором философии в Сорбонне.
— А теперь?
— Он умер. Они пришли за нами однажды ночью — гестапо, — а он задержал их, дав возможность мне и другим скрыться. — На секунду Джулия замолчала, уставившись в пространство. — Но Крэйг вернулся за ним. Спас ему жизнь. Помог нам уехать в Англию. — Она вздохнула. — Он умер от сердечного удара в прошлом году, мой муж.
— И Крэйг Осборн спас его?
— Да, он.
— Расскажите мне о нем, — сказала Женевьева. — Все, что знаете.
— Почему бы и нет? — пожала в ответ плечами Джулия. — Его отец был американским дипломатом, мать француженкой. В детстве он жил то в Берлине, то в Париже, поэтому так свободно владеет языками. Он работал для журнала «Лайф», когда немцы взяли Париж.
— Да, как раз тогда он познакомился с моей сестрой. Вы встречались с ней?
— Лично ни разу. Крэйг связался с подпольем, в котором проводили операции по спасению евреев, отправляя их через Испанию, и едва спасся сам, когда немцы узнали, чем он занимается. Именно тогда он впервые появился в Англии и присоединился к их Секретной службе. Они называют ее ИСО. Позднее, когда американцы вступили в войну, его перевели в ОСС. — Она пожала плечами. — Но это просто названия. Все заняты одним-единственным делом. Воюют.
— Он вернулся во Францию?
— Его дважды сбрасывали с парашютом. В третий раз использовали «лизандр». Он командовал диверсионной группой маки в долине Луары несколько месяцев, пока их не предали.
— И куда он отправился?
— В Париж, в одно кафе на Монмартре, там встречались подпольщики по пути в Испанию… — Она замолчала.
— А дальше?
— Гестаповцы ждали его. Они отправили его на Рю де Сюссе, в здание министерства внутренних дел.
— Продолжайте… — Женевьева побледнела.
— Его сфотографировали, взяли отпечатки пальцев — все, как обычно, а потом начался допрос, который длился трое суток, его ужасно пытали. Посмотрите при случае на его руки. Его ногти деформированы, потому что они их ему вырвали.
— Но ему удалось бежать?
— Да, ему повезло. Машина, на которой его везли, столкнулась с грузовиком. Он сбежал и спрятался в церкви. Священник, который обнаружил его, связался с моим мужем, который был руководителем подполья в одном из районов Парижа.
— А кто отвлекал гестапо, пока вы с Крэйгом пытались скрыться?..
— Сейчас я вам все объясню, cherie, — терпеливо ответила Джулия. — Крэйг не мог идти сам, потому что они изуродовали и его ноги. — Она крепко держала Женевьеву за руку. — Это не голливудский боевик с Эрролом Флинном в главной роли, который вы идете смотреть в субботу вечером в ваш местный кинотеатр. Это реальность. Такое может случиться и с вами. Вот об этом вы должны подумать сейчас. Ночью в четверг будет уже поздно, слишком поздно. — Женевьева сидела, глядя на нее широко открытыми глазами. Джулия продолжала: — Нас привезли в Амьен в крытом грузовичке. Через три дня за нами прислали «лизандр».
— Что случилось с Крэйгом потом?
— Они сделали его кавалером ордена Почетного легиона, соотечественники наградили его Крестом за боевые заслуги и перевели в ОСС. Ирония судьбы в том, что он опять попал в лапы Дугала Мунро.
— А что в нем такого страшного? — спросила Женевьева.
— Я думаю, что этот человек любит смерть, — ответила Джулия. — Иногда мне кажется, что он не будет знать что делать, если выживет в этой войне.
— Но это глупо, — заметила Женевьева, ее била сильная дрожь.
— Может быть, — пожала плечами Джулия. — Не забудьте про письмо. Вы его так и не прочли.
Она была права. Женевьева вскрыла письмо. Прочтя, она скатала его в шарик.
— Плохие новости? — спросила Джулия.
— Приглашение на вечеринку в предстоящий выходной, на которую я в любом случае не пошла бы. Это дает ощущение постоянного поиска.
Джулия расхохоталась:
— Это в вашем-то возрасте, cherie?
— Мы встречались какое-то время. Вот и все. Скорее всего, от одиночества.
— А дальше?
— Он просил меня выйти за него замуж, перед тем как его послали служить на Восток.
— И вы отказали?
— Он только что приехал. Проводит отпуск в доме своих родителей в Суррее.
— И все еще надеется? Женевьева кивнула.
— И я ничего не могу объяснить ему! Дрянной способ прекращать отношения.
— Но ведь вам все равно, я не ошиблась?
— Вчера утром это, возможно, так и было, но теперь… — Женевьева пожала плечами. — Временами я чувствую в себе что-то странное, как будто мне все подвластно.
— Так что вас, судя по всему, спасли от серьезной ошибки. Мне кажется, вы теперь поймете Крэйга немного лучше.
Дверь открылась прежде, чем Женевьева успела ответить, и вошел Едж:
— Женщины у раковины на кухне. Прекрасное зрелище!
— Почему бы вам не уйти и не заняться своими игрушками, Джо? Это единственное, что у вас хорошо получается, — бросила Джулия.