— И что же дальше?
Он продолжил спокойным голосом:
— Она передавала в ИСО достаточно информации, чтобы всех удовлетворять. Конечно, большая часть ее сообщений была не такой уж важной. Она использовала одного мужчину, который, как мы знали, участвовал в Сопротивлении, и мы его не трогали. Я даже позволил ей завербовать Дизара — для полноты картины. Потом Лондон узнал о весьма важном совещании и предпринял беспрецедентный шаг. Ее позвали туда, и я приказал, чтобы она отправилась на встречу.
— А она всегда исполняла то, что вы ей приказывали?
— Ну конечно. У нас, видите ли, была Гортензия, маленькая слабость Анн-Мари. Единственное звено, связывающее ее с вами, это любовь к вашей тетушке.
Женевьева посмотрела ему прямо в глаза.
— Единственная причина, заставлявшая ее все это делать. Неужели вы не понимаете?
Он покачал головой:
— Я не думаю, что вы когда-либо хорошо знали вашу сестру.
Дождь сильнее забарабанил по стеклу. Женевьева сидела молча, не в силах говорить, так велико было напряжение.
— Зная, что вы играете со мной, я счел разумным заняться Дизаром.
— Рене? — прошептала она.
— Да, сообщение, которое сорвало его с места так спешно, послал я. Когда он добрался до места, его уже ждал Райсшлингер со своими людьми.
— Где он сейчас? Что вы с ним сделали?
— Он застрелился, — ответил Прим. — Очень быстро, в голову, прежде чем мы успели его разоружить. Чтобы защитить вас, как мне кажется. Он, должно быть, знал, что долго в руках Райсшлингера не продержится. У каждого человека есть предел терпения, наступающий рано или поздно. Но это не имеет значения. Наш человек в Лондоне дал нам всю необходимую информацию. Наш «крот» в ИСО. Тот самый доктор Баум, которого, я думаю, вы знаете. Единственной проблемой было то, что он уже какое-то время работал на другую сторону, и я это знал. Видите ли, у меня в Лондоне есть более надежный источник информации.
— Вы лжете, — сказала Женевьева.
— Ваша сестра в данный момент находится в камере на Рэглен-Лейн, 101 в Хэмпстеде. Она, как мне сообщили, совершенно помешалась. Вам хоть это известно?
Ответ вырвался у нее инстинктивно — возмущенный и яростный:
— И это вы, свиньи, сделали ее такой! Она была вашим агентом, а патруль СС надругался над ней. Они разрушили ее, эти звери. Вы знали?
— Это неправда, — сказал он, и на его лице появилось что-то вроде сожаления. — Это были ваши люди.
В наступившей тишине Женевьева застыла от ужаса.
— Что вы имеете в виду? — прошептала она. — Что вы пытаетесь внушить мне?
— Бедная моя Женевьева, — сказал Прим. — Думаю, вам лучше выслушать меня.
Его рассказ в основном совпадал с тем, что Баум сообщил Крэйгу Осборну. Теперь Женевьева узнала правду, настоящую правду о ее сестре, о добром докторе, о приюте Роздена и о Мунро.
Когда Прим замолчал, она какое-то время сидела, вцепившись в подлокотники кресла, потом открыла портсигар и достала сигарету. Удивительно, как эта чертова привычка помогает! Она подошла к сводчатому окну, открыла его и выглянула в дождь. Прим подошел к ней. Женевьева обернулась и встретилась с ним взглядом.
— Почему я должна верить вам? Как вы узнали обо всем?
— Англичане используют двойных агентов, мы тоже. Это игра, в которую играют обе стороны. Как я сказал вам раньше, когда еврейское подполье сообщило Бауму о смерти дочери, он пошел к Мунро. Чтобы не скомпрометировать его в наших глазах, они решили не арестовывать его связную, миссис Фицджеральд. Ей тоже предоставили выбор: либо стать двойным агентом, либо сесть в Тауэр. Естественно, она выбрала первое или, вернее, сделала вид, что выбрала.
— Сделала вид?..
— Миссис Фицджеральд — южноафриканка голландского происхождения и не любит англичан. Ее покойный муж был ирландцем. Он не любил их еще больше и служил в ИРА в 1921 году с Мишелем Коллинзом. Она сделала то, чего хотел от нее Мунро, это так, но бригадир не знал, что у нее есть контакты с ИРА в Лондоне, а они более чем симпатизируют нам. Через них она предупредила нас о ненадежности Баума несколько месяцев назад, поэтому мы знали, что он теперь работает на другую сторону. Он сообщает нам только то, что хочет Мунро, а это означает в даЕ2ом случае, что они хотели, чтобы мы узнали о вас. Всю информацию, которую он нам не передал, миссис Фицджеральд передавала нам через наших друзей в ИРА.
— Что за чушь! — воскликнула Женевьева, но, к ужасу своему, поняла, что он говорит правду.
— Какова была цель вашей засылки? Совещание маршала Роммеля? Планы Атлантического вала? — Он покачал головой: — Вряд ли. Они послали вас сюда, чтобы вас предал Баум, которому, по их мнению, мы до сих пор доверяем.
— Но зачем?!
— Райсшлингеры в этом мире могут обладать большим даром убеждения. Ваши люди надеялись, что вы сломаетесь. Хотели, чтобы вы сломались. Они что-то сказали вам, чтобы вы выдали это, что-то такое, о чем в данный момент вы даже не помните. Но на самом деле это имеет первостепенную важность.
Она вспомнила Крэйга Осборна на "Лили Марлен", снова почувствовала его сильную руку на своей и из последних сил пыталась не поверить Приму. Потом вспомнила Мунро в его кабинете в Холодной гавани, карту на столе, которую он так быстро убрал, позволив ей увидеть районы высадки в день "Д".
Прим очень внимательно наблюдал за ней и теперь улыбнулся:
— Я вижу, что вы вспомнили, верно?
Она кивнула, внезапно почувствовав сильную усталость: