Стоброд остановился, чтобы осмотреться, смутно припоминая, что это место ему знакомо. Трендель, продолжая идти, наступил на задник его башмака, который свалился с ноги, оставив Стоброда в одном носке на мерзлых листьях. Тот повернулся, толкнул парня в грудь, отодвинул его на шаг назад и, положив мешок со скрипкой на землю, наклонился, чтобы переобуться.
Мужчины стояли, тяжело дыша после трудного восхождения, и смотрели на две тропы, которые тянулись вверх перед ними. Пар от их дыхания висел вокруг, как будто заинтересовавшись чем-то, потом эти неясные облачка теряли к ним интерес и исчезали. Где-то поблизости среди камней бежал ручей, производя единственный звук в пределах слышимости.
— Холодно, — сказал третий спутник.
Стоброд посмотрел на него, прочистил горло и сплюнул в знак своего отношения к этому оголенному месту, не предоставляющему достаточного обзора.
Трендель вытянул руку из рукава, повернул ее ладонью вверх к природным стихиям, затем сжал в кулак и снова спрятал в рукаве, как черепаха прячет свою голову.
— А-а, Господи, укрой ты нас, грешных, в своем чреве, — сказал он.
— Точно, — сказал третий спутник.
Этого человека они впервые увидели в пещере дезертиров. Он не назвал своего имени, да Стоброд и не очень интересовался, как его зовут. Этому парню родом из Джорджии было не больше семнадцати, он был черноволосый, со смуглой кожей, маленькими бакенбардами, но с гладкими, как у девушки, щеками. Явно с примесью индейской крови — чероки, а может быть, крик. Как и все, он был дезертиром. Они вместе с его двоюродным братом были жалкими молоденькими призывниками, их взяли в армию в шестьдесят третьем. Они около года воевали в одном полку, хотя от них было мало проку, поскольку их старые ружья стоили чуть больше, чем их шляпы. Они спали под одним одеялом и вместе сбежали, рассудив, что ни одна война не продолжается вечно, и, хотя человек рождается, чтобы умереть, глупо отправиться на тот свет накануне мира. Итак, они бежали. Но путь домой был длинным и путаным, они даже не предполагали, что им придется прошагать столько миль. Потребовалось три месяца, чтобы добраться до Холодной горы. Они не знали, в каком штате оказались, и стали плутать по горам. Его брат заболел и, надрываясь от кашля, умер в горячке в одной мрачной пещере.
Спустя несколько дней один из жителей пещеры натолкнулся на этого парня, бесцельно бредущего по лесу Парень присоединился к Стоброду и Тренделю, когда они отправились в путь, чтобы поселиться отдельно от всех и создать собственную общину где-нибудь на вершине горы, возле Блестящих скал. И хотя Стоброд был невысокого мнения о Джорджии, он согласился указать этому парню дорогу на родину, когда они достигнут высоты, откуда будет хорошо просматриваться южная панорама.
Однако вначале они спустились из пещеры к тайнику за едой, по дороге рассказав парню об Аде и о том, что со временем она в конце концов склонила Руби проявить к ним сострадание. Хотя Руби и установила определенные условия, при которых она согласна проявить милосердие. Она заявила, что они с Адой и так надрываются, чтобы сделать запасы на зиму, поэтому могут дать совсем немного, недостаточно, чтобы прокормить их двоих. И она решила, что не стоит Стоброду и Тренделю приходить к ним, это рискованно. Она не хочет видеть даже их тени возле фермы. Руби будет оставлять еду где-нибудь в безопасном месте; она намекнула на одно место вдоль хребта, которое обнаружила еще в своих скитаниях по горам, когда была ребенком. Круглый плоский камень, покрытый от края до края необычными письменами. И в дальнейшем она не хотела быть связана каким-то четким расписанием. Она будет класть там еду по своему усмотрению. А Стоброд пусть проверяет тайник, когда хочет.
Когда мужчины добрались до этого места, Стоброд огляделся, встал на колени и ощупал листья вокруг. Затем стал отгребать их боковой стороной башмака, и вскоре из-под листьев показался круглый плоский камень, врытый в землю. Величиной он был примерно с таз для мытья, и знаки на нем были сделаны не в стиле чероки. Они были слишком резкими, угловатыми и шли по поверхности камня крест-накрест, как располагаются ножки под таганом. Их могла оставить какая-то древняя раса, жившая до человека. С краю под камнем они нашли коробку с кукурузной мукой, немного сушеных яблок, завернутых в обрывок газеты, несколько полосок мяса, глиняный горшок с маринованными бобами. К этому они добавили свои собственные припасы: виски, курительный и жевательный табак.