Голова Агны тут же отозвалась болезненным звоном, она слушала и не верила своим ушам, не понимала, что ее поразило больше: что передо ней, в этой лесной глуши, наследники воинственного Роудака, поймавшие ее — не просто княжну Збрутича, но и будущую служительницу — как какую-то лисицу на шкуры, или что ее без согласия хотят увезти? Скорее всего, и то, и другое, и все вместе просто недозволительно, неприемлемо!
— Какой еще путь? Кто вам сказал, что я поеду с вами?
— Никто. Ты просто поедешь с нами, Агна — тебя же так зовут? — Вротислав деловито заложил руки за спину и без всякого интереса посмотрел в окно, думая о чем-то своем, будто они уже давно все сговорили и теперь следовали четко намеченному пути.
— А если не так? — спросила она осторожно, понимая, что они явно не знают, кто она на самом деле.
— Это не имеет значение, ты выведешь нас к служителю.
— Нет, вы зря это замыслили, я ничего не стану говорить.
— Твое согласие никому не нужно, ты уже должна была это понять…
Вернул на девушку взгляд стылых голубых глаза княжич Роудука, и смотрел с проснувшимся вдруг интересом долго, чуть склонив голову набок, оглядывая всю, задерживаясь на шее и груди, так, что по ее рукам ледяные мурашки проступили. Казалось, видит насквозь ее и ту тайну, что она хранит, что не из простых девушек, а княжна Збрутича. Но нет, Вротислав хмыкнул, возвращая взгляд на лицо Агны, посмотрел прямо в глаза:
— …Советую быть послушной. И лучше не спорить — так ты меньше пострадаешь, и деревня твоя в том числе, — мелькнула в голосе прежняя угроза, и глаза похолодели, так, что внутри Агны колючий ком свернулся, давя на грудь. В голове билось одно — зачем им нужен Воймирко? О том Агна уже не решилась спросить, да и скажут разве? — Одевайся, твоя одежда, должно быть, уже высохла.
Он отступил, направившись к выходу.
— Позволь Ерии зайти, мне нужна будет помощь.
Вротислав задержался, посмотрев на девушку скользящим взглядом и раздумывая миг. Кивнул:
— Хорошо, только даже не думай сбежать, вокруг двора наши воины.
Агна проглотила обиду молча, видя, как мелькнула голова Вротислава в оконце, туго втянула в себя воздух, откидываясь обратно на постель, прикрывая ресницы и сдерживая давящие на глаза слезы и раздиравшее горло судорожное дыхание, но все же ее губы задрожали. Такой бессильной она не ощущала себя давно.
Мысли замельтешили, как искры от костра, жгли невыносимо. И все они были об одном, как скоро теперь увидится она с Воймирко? Как ему сообщить о грозящей опасности, ведь ясно же что добра от этих стервятники ему не ждать. Поймают, повесят или сожгут на костре. Агна вздрогнула от подобной мысли. Пусть делают, что хотят, но она не скажет ничего. Не скажет, что Воймирко вот уже как три зимы живет отшельником в лесу, воздвигнув капище священное Велесу. И он готовит ее к обряду, после которого она станет жрицей и сможет вступить в Коган, быть рядом с ним, помогать и учиться. Отец обойдется и без нее — она давно уступила место своим сестрам, отдав им право первыми выйти замуж. Хотя князь и был против того, долго не соглашается, уж сколь они с ним ругались, но в последнее время начал смиряться — понял, что не удержит, суть Агны все равно сильнее жизненного уклада — она требовало свободы, применения, выхода. И Воймирко смог ее раскрыть. Ни один из волхвов капища не смог этого сделать. А он смог. И она должна была покинуть княжество Збрутич. А теперь ее спокойная жизнь и надежды пошатнулись. Как же она не заметила, что за ней следили? Она бы смогла скрыться в лесу, переждать, но теперь уж поздно. Они ждали ее сейчас там, у ворот, и она должна будет идти с ними.
Агна поворочалась, ощупывая правое бедро, надавливая, и тут же кожа отозвалась жжением. Ушибла.
Дверь скрипнула, и на порог вошла Ерия, белая как снег.
— Не смотри так, подавай вещи, — велела Агна.
— Поедешь, значит.
— Поеду, — Агна поднялась, сев на постели, опустив ноги, и ее качнуло, и тошнота подкатила к горлу.
— Отлежаться бы еще нужно.
— Нет, Ерия, не насылать же на Ледницы беду. Ты же видишь — они вон какие.
— Они все про капище спрашивали людей, — стянула с веревок вещи Ерия, полезла в сундуки.
— И что те отвечали?
— А что они ответят? Не знают ничего, слышать слыхивали, а где капище — ни сном, ни духом. Об этом только ты ведаешь. Староста повел их разговор вести в общую избу. Женщин туда не пускают.
Да, знала только она, ко все равно боязно было. Ерия хоть и приставлена была князем Карутаем в помощницы, но женщиной она была сведущей во всех княжеских делах, потому то и выбрал. Она выудила из глубины короба теплое шерстяное платье, расправила, осматривая.