– Подожди! – очень тихо произнес мужчина. И голос его гипнотизировал так же, как и его глаза.
Насильник застыл на месте.
Мгновение спустя он заметил, как в здании на противоположной стороне переулка открылась задняя дверь ресторана. Официантка прошла к двери и заговорила шепотом с вышедшими оттуда двумя мужчинами. Один из них был в костюме, второй в форме полицейского.
– О Господи!.. – пробормотал Винсент.
– Она стукачка, – послышался голос того, кто стоял у него за спиной. – Сотрудничает с полицией. За владельцем водятся кое-какие грешки, полагаю. Они его взяли на мушку.
Винсент мгновенно пришел в себя.
– Ну и что? Ко мне это отношения не имеет.
– Если бы ты сделал то, что задумал, то уже был бы в наручниках. Или… мертвым.
– Задумал? – переспросил Винсент, изо всех сил стараясь выглядеть невинным агнцем. – Не понимаю, на что ты намекаешь.
Незнакомец только улыбнулся. Затем спросил:
– Ты что, живешь здесь?
Винсент выдержал паузу, прежде чем ответить.
– В Нью-Джерси.
– А работаешь в городе?
– Да.
– Хорошо знаешь Манхэттен?
– Неплохо.
Незнакомец кивнул, оглядев Винсента с ног до головы. Затем представился, назвав себя Джеральдом Дунканом, «с запада», и предложил куда-нибудь пройтись и побеседовать. Они прошли три квартала до ближайшей забегаловки, где Дункан заказал кофе, а Винсент съел очередной кусок торта и запил содовой.
Они говорили о холодной осени, о погоде, о городском бюджете, о ночном Манхэттене.
Затем Дункан перешел на другую тему:
– Мне в голову пришла одна мысль, Винсент. Если ты не против подзаработать и тебя не слишком волнуют отношения с законом, у меня для тебя кое-что есть. А кроме того, ты сможешь попрактиковаться в своем хобби. – И он мотнул головой в сторону переулка.
– Собирать ситкомы семидесятых? – спросил Умница Винсент.
Дункан снова улыбнулся, и Винсент решил, что парень ему нравится.
– И что я должен делать?
– Я плохо знаю Нью-Йорк, я бывал здесь всего несколько раз. Мне нужен человек, хорошо разбирающийся в лабиринтах его улиц, линиях метро, транспорте, районах… В том, как работает местная полиция. Ну и в ряде других подробностей, о которых я скажу позже.
– А чем ты занимаешься? – спросил Винсент.
– Бизнесом. Не будем вдаваться в несущественные детали.
Винсент понимал: нужно уйти, пока не поздно. Но он никак не мог забыть слов своего нового знакомого относительно возможности попрактиковаться в хобби. Всем, что позволяло ему так или иначе утолить голод, нельзя пренебрегать, даже если это связано с риском. Они беседовали еще с полчаса, обмениваясь информацией и постоянно утаивая друг от друга что-то важное.
Дункан рассказал, что его хобби было собирание дорогих старинных часов, которые он сам и ремонтировал. Некоторые он даже заново восстановил по деталям.
Закончив свой четвертый за день десерт, Винсент спросил:
– Откуда ты узнал, что она сотрудничает с полицией?
Дункан мгновение колебался, прежде чем ответить. А потом произнес:
– Там, в баре, человек у стойки, в самом конце. Помнишь его? В черном костюме.
Винсент кивнул.
– Я слежу за ним уже целый месяц. Я собираюсь убить его.
Винсент улыбнулся:
– Шутишь?
– Ничуть.
И Винсент понял, что Умницы Джеральда не существовало. Или даже Голодного Джеральда. Существовал только один Джеральд – Спокойный и Педантичный, который тем вечером вполне равнодушным тоном высказал свое твердое намерение убить Уолтера Хэндлмана. И он исполнил свое обещание, перерезав Уолтеру вены, и потом долго еще наблюдал, как тот бился, изо всех сил пытаясь удержать жизнь, пока не соскользнул в коричневые ледяные воды Гудзона.
Они продолжали беседу, и Часовщик сообщил Винсенту, что приехал в Нью-Йорк, чтобы убить нескольких человек. Среди них были женщины. Если Винсент будет осторожен и ему хватит двадцати – тридцати минут, Джеральд отдаст в его распоряжение их тела после того, как они умрут, и он сможет делать с ними все, что пожелает. В обмен Винсент должен будет оказать ему некоторую помощь. В качестве проводника по городу и в качестве охранника, а иногда и водителя угнанной машины.
– Итак. Условия принимаются?
– Наверно, да, – глухо ответил Винсент, хотя его подсознание прореагировало с гораздо большим энтузиазмом.
И вот теперь Винсент полностью отдался работе. Он выслеживал третью жертву – Джоанну Харпер, их Цветочницу, как прозвал ее Умница Винсент.
Он видел, как она вынула ключи и через служебную дверь исчезла в своей мастерской.
Винсент остановился, съел шоколадный батончик, прислонившись к фонарному столбу, и начал вглядываться в пыльное окно мастерской.
Рука невольно коснулась выпуклости на поясе, где лежал большой мясницкий нож. Он всматривался в туманные очертания Джоанны, пока она включала свет, снимала пальто, ходила по мастерской. Она была одна.
Винсент сжал нож.
Он думал о том, есть ли у нее веснушки, какой запах у ее духов, плачет ли она, когда ей больно, и…
Но нет, ему не следует об этом думать. Он пришел сюда, только чтобы собрать информацию. Он не должен нарушать правила и расстраивать Джеральда Дункана. Винсент сделал глубокий вдох, вбирая в себя обжигающий морозный воздух. Он должен ждать.
Джоанна подошла к окну. Теперь он мог ее хорошо разглядеть. О, да она милашка…
Ладони Винсента покрылись потом. Конечно, он может овладеть ею прямо сейчас и оставит ее здесь связанной до прихода Дункана, который и убьет ее, как планировал. Это будет неплохой компромисс. Настоящий друг должен понять и простить.
Ведь иногда бывают такие мгновения, когда просто нет сил терпеть.
Голод сильнее тебя…
«В следующий раз одевайся теплее. О чем только ты думала?»
Кэтрин Дэнс ехала в промозглом такси и держала руки над обогревателем заднего сиденья, исторгавшего из себя воздух, который не был не только горячим, но даже теплым. В лучшем случае, решила она, его можно назвать «нехолодным». Она потерла друг о друга кончики пальцев, завершавшиеся темно-красными наманикюренными ногтями, и подставила под дыхание обогревателя колени, обтянутые черными чулками.
В родных местах Дэнс температура практически круглый год не опускалась ниже 73 градусов,[3] и приходилось долго катить по Кармел-Вэлли-роуд,[4] чтобы осчастливить детей настоящим снегом, на который можно было не только любоваться, но и чуть-чуть поиграть в снежки. Лихорадочно собираясь в поездку на семинар в Нью-Йорк, она совсем забыла, что Восточное побережье плюс декабрь равняется Гималаям.
Кэтрин размышляла: «Здесь я пыталась сбросить последние пять фунтов из тех, что набрала в Мехико во время работы над тамошним делом (в Мехико она занималась исключительно тем, что сидела в течение пяти дней в прокуренной комнате, допрашивая человека, подозреваемого в похищениях людей). Если мне не удастся сбросить эти пять фунтов, лишний вес может сослужить хоть какую-то службу в качестве защиты от холода. Несправедливо…» Она плотнее запахнулась в свое тонкое пальто.
Кэтрин Дэнс, тридцати с небольшим лет, работала специальным агентом в Калифорнийском бюро расследований, расположенном в Монтерее. Она была одним из крупнейших в США экспертов по проведению допросов и кинезике – науке, основной предмет которой – наблюдение и анализ языка тела и вербального поведения свидетелей и подозреваемых. Последние три дня она проводила в Нью-Йорке семинар по кинезике для сотрудников местной полиции.
Кинезика относилась к числу довольно редких специальностей, но Кэтрин Дэнс обожала ее. У нее был какой-то патологический интерес к людям. Они очаровывали ее, наполняли энергией. И в то же время часто приводили в растерянность и заставляли размышлять. Все эти миллиарды странных существ, населяющие наш мир, говорящие и совершающие немыслимые, чудесные и жуткие вещи. Она умела жить их эмоциями, бояться их страхами и радоваться их радостями.