— Нам надо многое обсудить. Позже, когда кончится обед, мы поговорим здесь наедине, однако уже сейчас я хочу сказать тебе кое-что.
Когда он остановился, Джорджина вопросительно взглянула на него, так как по той или иной причине, но не могла найти сил говорить. Прикоснувшись руками к гладким округлым плечам, он ощутил тепло и бархатистость кожи и нежно привлек ее к себе.
— Ты очень красива, дорогая, знаешь это? Насколько красива я даже не мог себе представить еще несколько мгновений тому назад, когда ждал, пока ты спустишься по лестнице, окутанная серебряным облаком. Не заставляй меня ждать себя слишком долго, Джина, любовь моя, я чувствую, что вся моя жизнь уже была ожиданием!
Его руки касались ее плеча с трепетной лаской, а его глаза из-под приспущенных век говорили больше, чем слова, которые он нашептывал ей на ухо. Джорджина отметила про себя, что, несмотря на прикрытые веки, он полностью готов к тому беспорядку, который сам и сотворил, и она ощутила, что он заслуживает поощрения за тот мастерский способ, которым он придал оттенок искренности своим словам. Она жаждала разоблачить его прямо здесь и сейчас как развратного мошенника, убедить его страстными словами, что запланированная им атака никак, или почти никак не подействовала на ее чувства. Может быть, если она выскажет это, то сможет самой ядовитостью своих слов убедить также и себя саму! Ее раздражение на саму себя было настолько сильным, что ей пришлось бороться, чтобы скрыть его от Лайэна. Он был так близко, ожидая ее ответа, и она дала этот ответ, глядя прямо в его глаза и улыбаясь с наигранной нежностью. Этого было достаточно, когда он склонил голову, она призвала все свое мужество помочь ей побороть ту сумятицу мыслей, которую вызывали его поцелуи, но ее спас от этого испытания озорной голос Майкла, раздавшийся откуда-то сзади.
— Надеюсь, я не отвлеку вас от чего-то очень важного, но Кэт беспокоится за обед, не пора ли накрывать, и, поскольку у нее столько забот с обедом, я думаю, вам не стоит ссориться с ней, заставляя ждать понапрасну.
Лайэн бросил на него сердитый взгляд. Его руки упали, когда он повернулся к откровенно смеющемуся Майклу с наигранной свирепостью:
— Дьявол тебя побери, Руни, за твое появление не вовремя; какими бы ты превосходными качествами не обладал, такт не относится к их числу! Тем не менее, — он предложил Джорджине руку, чтобы проводить ее в столовую, где хлопотала встревоженная Кэт, — все же это, может быть, и к лучшему, потому что, кто знает, на сколько времени мы бы еще задержались, если бы ты нас не прервал нежданно. Однако предупреждаю тебя, Майкл, что сразу же после обеда я жду, что ты исчезнешь полностью. Мне с Джиной надо обсудить очень многое, прежде чем начнем готовиться к свадьбе, и твоя компания при этом будет совершенно излишней.
Его ухмылка лишила эти слова какой-либо оскорбительности, и ответная понимающая улыбка Майкла вызвала прилив крови к лицу Джорджины.
Во время обеда она пыталась поддерживать и бурное веселье Майкла, и язвительный сарказм Лайэна. Казалось, что они оба решили доставить ей удовольствие, но их методы только заставляли ее отдалиться и закрыться в плотную оболочку самообладания, внутри которой она чувствовала себя в безопасности от опустошающей канонады их очарования. Она решила не расслабляться, и все же по мере того, как обед шел своим чередом, она не раз чувствовала мимолетный прилив сожалений, что она не отважилась позволить себе полностью расслабиться в их воодушевленной компании.
По мере того, как одно блюдо сменяло другое, они соперничали друг с другом, пытаясь вызвать улыбку на ее губах или ответную шутку, и явно приходили в замешательство, когда это им не удавалось. Она была в высшей степени вежливой, внимательно выслушивая их замечания и улыбаясь в знак высокой оценки шуток Майкла, но из ее глаз исчез огонек, а из ответов остроумие. Она уловила пристальный взгляд Лайэна и поняла, что она не уделила должного внимания яствам, при приготовлении которых Кэт превзошла себя. Она поспешно положила себе на тарелку кусочек лимонного бисквита, попытавшись тем самым отвлечь его внимание от отсутствия у нее аппетита, но когда она взглянула на него секундой позже, оказалось, что он нахмурил брови, очевидно, приведенный в замешательство ее позой.
У Майкла же не было предчувствий дурного, он был полностью убежден, что ему известно, что волнует его подавленную племянницу. Он перевел взгляд с нее на Лайэна и провозгласил беспечно:
— Мне знаком этот вид! Это — вид руководительницы бизнеса на отдыхе, которая как раз начала беспокоиться, обязательно или нет ее присутствие в офисе. Забудь об «Электроник интернэшнл», девочка, пусть Стелла и Уэйли сами закапывают себя в могилу преждевременно, если им этого хочется, но тебе следует помнить наказ врача: полный покой, помнишь?
Лайэн вмешался в разговор:
— Я отказываюсь верить, что Джина настолько глупа, чтобы беспокоиться о бизнесе, в котором она больше нисколько не заинтересована, ведь мы вскоре поженимся и она отойдет от дел. Она прервет всякое активное участие в нем, так как ей придется серьезно заняться кое-чем иным, уверяю тебя.
Его поведение было столь уверенным и столь явно не ожидало и даже не предполагало возражений, что вспыльчивый характер Джорджины восстал. Она не привыкла выполнять решения, сделанные за нее, и ее возмутил властно указанный ей план, по которому она должна была построить свою жизнь, даже не обсужденный с ней до этого.
— Ну, а если я скажу, что я желаю продолжать свое занятие и после нашей свадьбы? — спросила она с обманчивым смирением.
Лайэн неулыбчиво разглядывал ее спокойными глазами.
— Тогда я вынужден буду сообщить тебе, что об этом не может быть и речи, — ровным голосом воспротивился он. — Ирландец предпочитает быть кормильцем семьи, точно так же, как предпочитает, чтобы его женщины были домашними хозяйками, а я — не исключение из числа ирландцев.
Когда она разразилась жестким, ироническим смехом, его рот сжался. Она безрассудно не обратила внимания на этот сигнал опасности и пренебрежительно сделала еще один выпад:
— Моя мать и моя бабушка были обмануты таким же заявлением, когда были здесь. Обе они вышли замуж за ирландцев, и обе раскаялись в этом!
— Можно спросить, почему? — голос Лайэна был суров.
На мгновение она побледнела, а затем допустила промах:
— Из-за полной безответственности их мужей, полного отсутствия у них добродетельных черт характера и, кроме того, я подозреваю, из-за одной чисто ирландской черты, которой они обладали в изобилии, — лени!
На лице Майкла отразился крайний испуг, однако он быстро взял себя в руки и прорычал через стол:
— Это слова твоей матери, моя девочка, а не твои, и это ложь, все это ложь! — Он собирался продолжить тираду, но Лайэн прервал его:
— Поскольку мы закончили обед, Майкл, то, может быть, ты извинишь меня, если я попрошу тебя оставить нас одних. Я хочу поговорить с Джиной наедине.
Майкл не был настолько толстокожим, чтобы не распознать под этой мягко высказанной просьбой приказ, и он тотчас поднялся, сердито посмотрев при этом на Джорджину.
— Пойду наверх упаковывать свои вещи. Я договорился с Томом О'Коннеллом провести несколько дней на рыбалке на Лох-Дерге, так что, я думаю, мне надо будет покинуть вас завтра рано утром. — Он пристально посмотрел на Джорджину, прежде чем повернуться к Лайэну: — Я надеюсь, что к тому времени, как я возвращусь, тебе удастся вселить хоть немного здравого смысла в голову моей племянницы!
Когда он вышел из комнаты, в ней воцарилось молчание, многозначительное, чреватое последствиями молчание, которое Джина и не пыталась нарушить. Она знала, что Лайэн был зол, и со сжатыми кулаками ожидала, когда его гнев спадет, только для того, чтобы нарушить его планы. Но он превосходно контролируемым голосом предложил:
— Может быть, перейдем в маленькую гостиную, где нам будет удобнее?
Она поднялась из-за стола и, не глядя на него, прошла в соседнюю комнату. Она уселась поближе к огню — внезапно ее охватил озноб — и сразу же оказалась в невыгодном положении, когда он оперся локтем на каминную полку и наклонился к ней.