– Зачем тебе веревка?
– Какая веревка? – не понял я.
– Ну та, что ты обкрутил вокруг мешка, когда лег спать?
«Надо же, заметил», – удивился я, еще в Н-ске для себя решив, что племянник шефа абсолютно не способен что-либо замечать и делать выводы. «Выходит, я ошибся, что, в принципе, хорошо. Или это Арис попросила его задать вопрос?». Я помнил, как она смотрела на меня сегодня утром. И, в отличие от Димы, Арис была наблюдательной девушкой.
– Это подарок дяди, – помедлив ответил я. – Он старенький и в силу возраста иногда чудит, – усмехнувшись, представил Диса, которого, уверен, очень удивила бы характеристика, которую я ему дал. – Так вот: он взял с меня слово, что, ложась спать, я буду обкручивать вокруг спальника веревку. Ну а если пообещал, надо держать слово, ведь так? – спросил я Дмитрия, который, соглашаясь, кивнул головой. – Да мне не в напряг, если честно, – добавил я. – Ну что, идем дальше? Грот – это интересно, особенно если там действительно можно услышать колокол.
Батарейки в моем фонаре «сдохли» через два часа. Я остановился, чтобы вытащить из рюкзака ручной фонарь, и тут услышал его, очень странный звук, похожий на плач:
– Эй, – окликнул я ребят, – вы слышите?
– Что? – Спросил Дима и тут же добавил. – Слышу. Вроде кто-то плачет. Может, отстал от группы и потерялся? Пойдем быстрее! – и рванул вперед, забыв обо мне. Надо же, заботливый какой… Впрочем, скорее всего Дмитрием двигало любопытство, а не человеколюбие. Я вытащил ручной фонарь, снова надел рюкзак и прислушался. Топот ног бегущих на звук ребят стих, и я снова отчетливо услышал плач. Что же случилось? Может, они остановились? Но почему? Решив не задерживаться и поменять батарейки в налобном фонаре во время привала, я торопливо пошел на звук. Может, Дима прав, и кто—то действительно отстал от группы? А плач-то женский….
Я шел быстро, не отвлекаясь на детали и буквально налетел на Арис, которая ждала меня у входа в огромный естественный грот. Неужели мы все-таки отыскали его? Прижав палец к губам, она другой рукой показала куда-то в сторону.
– Там? – шепотом спросил я.
Девушка кивнула и, осторожно ступая, пошла в указанном направлении. Пахло влагой. Было прохладно, намного холодней, чем в туннеле, по которому мы только что шли. С потолка свешивались сталактиты, похожие на щупальца гигантских медуз. Это самое прикольное, что меня удивляло и восхищало в пещерах. Жаль, что в штольнях этого нет. Посветив по стенам, я опустил луч фонаря и увидел сидевшую спиной к нам фигурку. Всхлипы, которые я слышал, стали отчетливыми. Выходит, это она плакала?
– Дима где? – шепотом, практически не шевеля губами спросил я.
Арис молча указала пальцам куда-то в сторону, и я действительно увидел его, крадущегося к рыдающей фигурке. «Зачем он это делает? – подумал я. – Почему просто не окликнет?»
Дима остановился и махнул рукой, подзывая нас. Мы с Арис, стараясь не шуметь, направились к нему. Когда мы встретились за огромным сталактитом, напоминающим колонну, Дима зашептал:
– Ариш, иди, поговори с ней, успокой.
– А почему сам не пойдешь? – так же шепотом поинтересовалась девушка.
– А вдруг я ее испугаю? Увидит мужчину, – он ткнул пальцем в себя, – испугается и даст деру, а нам ее потом по туннелям искать…
Арис с сомнением взглянула сначала на рыдающую фигуру в длинной до пола одежде, потом на Диму, вздохнула и все-таки пошла.
– Давай подойдем ближе, – зашептал мне на ухо Димка, щекоча своей бородой. Я кивнул и так же осторожно, как Арис, двинулся вперед. Мы остановились примерно в трех метрах от рыдающей незнакомки. Арис подошла совсем близко и заняла позицию у нее за спиной. Все эти перешептывания, осторожность и неизвестно откуда взявшийся грот с невероятными по красоте сталактитами в первую минуту сбили меня с толку. Теперь я немного успокоился и стал замечать детали, которые ускользнули от меня: на сидевшей спиной ко мне фигуре была странная одежда, чем-то напоминающая русский сарафан. Это первое. Второе: допустим, что она настолько погрузилась в свое горе, что не услышала наших шагов, но почему она не заметила света фонарей? Почему же она не оборачивается, не ищет источник света, а продолжает рыдать? И тут меня озарило:
– Арис, уходи! – прошептал я, а потом повторил слова, в этот еще раз уже обычным голосом. Девушка остановилась, обернулась и вопросительно взглянула на меня.