Это было обидно.
Теперь, когда он выполнил свою миссию, Арлетта больше не ощущала в нем нужды. Конечно, он мог угрожать, что обнародует правду, но если он так поступит, то поставит под угрозу права наследования своего сына, а добиться передачи земель де Ронсье внуку убитого графом рыцаря представлялось ему самой действенной местью. Так что ему лучше пока держать язык за зубами.
Зачем же он продолжает оставаться в львином логове? Теперь лев стар, увечен, и совершенно беспомощен. Лев больше не мог считаться достойным противником. Игра окончена. Он победил.
Почему он не мог выкинуть ее из своих снов?
Почему он не хотел вернуться к Анне и заявить свои права на нее?
Дочь графа, и сама графиня — с большими голубыми глазами, с робкой улыбкой — это она завладела всеми его думами и помыслами. Перед его мысленным взором возникали то ее распущенные рыжие волосы, то стройное белое тело. Воспоминание о запретной сладости ее объятий, о том, как ее гибкие руки переплетались в постели с его руками, наполняло собой каждую минуту его существования.
Несмотря ни на что, он хотел ее.
С момента рождения сына Арлетта не подпускала его к себе настолько близко, чтобы у них появилась возможность уединиться; она держала его на расстоянии. Конечно же, все делалось очень вежливо — она вовсе не хотела ссориться с ним, в ее намерения не входило избегать его. Совсем наоборот, во время поездки в Хуэльгастель графиня часто требовала, чтобы Гвионн ехал рядом с нею, и непрестанно расспрашивала его о таких предметах, как охота, счетоводство, выездка лошадей, даже искусство боя на мечах — некоторые из этих тем ни одна женщина до сих пор никогда с ним не обсуждала. Арлетта даже призналась ему, что, будучи помоложе, очень любила стрельбу из лука. Она расспрашивала его о том, как делают кольчуги, и внимательно выслушивала его долгие объяснения. Все это было очень мило, но при этом она продолжала держаться от него на расстоянии вытянутой руки. Она, которая родила ему сына.
Он знал, что Арлетта продолжает любить его. Но и он страстно желал ее.
Он сойдется с нею еще раз, и не потому, что любит ее. Ему нужно от нее освободиться.
А потом он отправится в Кермарию.
Арлетта встретилась с Клеменсией в верхней горнице.
— Ну, как ты нашла своего отца? — спросила она.
Арлетта покачала головой.
— Он выглядит как покойник.
Она вздохнула и только теперь поняла, как сильно устала. Эти длинные переезды, вечная забота, как бы в дороге не захворал Люсьен; да мало ли что еще. За время, прошедшее после родов, она никогда так не нуждалась в отдыхе, как сейчас. Одного только путешествия вполне хватило бы, чтобы изнурить и более сильную женщину. Кроме того, у нее стало очень тяжело на душе, когда она увидела, насколько безнадежно положение ее отца. Письма Элеанор, казалось, должны были подготовить ее к самому худшему, но выяснилось, что Арлетта все-таки не представляла, насколько тяжело состояние ее отца. На самом-то деле он помнился ей таким, каким был в годы ее детства: сильным и жизнерадостным мужчиной. О его болезни она знала только с чужих слов да из пергаментов, присылаемых мачехой. Так трудно привыкнуть к мысли о том, что отец, которого она так живо помнила, теперь лишь безжизненное подобие человека, лежащее на старой родительской постели.
Клеменсия искоса взглянула на нее.
— Судя по твоему виду, тебе сегодня не намного лучше, чем ему, — сказала она с откровенностью, позволительной только старым, испытанным друзьям.
— Я и в самом деле очень устала.
Клеменсия снова заговорила.
— Тогда отправляйся отдыхать. Это пойдет тебе только на пользу.
— Не могу я. В любую минуту ему может стать хуже. Кроме того, — Арлетта обвела широким жестом все помещение, — теперь бабушкины глаза не видят того, что видим мы с тобой; она не может в таком возрасте и настроении уследить за всем, что творится в замке. Да и Элеанор, как мне кажется, в последнее время в основном сидела у постели больного, а не следила за порядком. Много, очень много всего предстоит сделать в ближайшие дни. Я не имею права отдыхать.
Подруга взяла ее за руку.
— Это чепуха. Послушай меня, Арлетта. Если ты будешь переутомляться, твоему сыну особой пользы это не принесет. У тебя иссякнет молоко. Так что иди и поспи.
— А как насчет всего остального?
— Предоставь это мне. Я знаю, что нужно делать. Если ты срочно понадобишься твоему отцу, я разбужу тебя.