Стал подозрительным – жалко!Шепчут: «Что пишешь, чудак?»Полуподвал. Коммуналка.Вечный сырой полумрак.
Утренняя песня
Отогрею лиру под шинельюИ охрипшим голосом своимЗапою, как мечутся метельюЧайкии в заливе спит Гольфстрим.
Стынет солнце, словно самородок,На скале, лучом задев радар,Над стальными люками подлодокВиснет, как над прорубями, пар.
Губы, обожженные норд-вестом,Замолчат… Но, сбросив холод снов,Этот мир откликнется оркестромВьюг и корабельных ревунов.
Отдаленный гарнизон
Вдали города…Здесь запретная зона,Ревун над заливомИ гарь полигона.Из тундры уходитПродрогшее лето.В киоске —Уставы, конверты, газеты.
Тревогой отброшенныйВ море,С рассветаВнимаю командамПолярного ветра.
В отпуске
Пестрый день встречаю у окошка.Не причал, а яблоня скрипит.В магазин шагаю за картошкой —Обживаю вновь семейный быт.
Отпуск – жизни суетной начало,И конец – непрочен, будто нить.Нас от быта море отучало,Заставляя бытие ценить.
* * *
Словно белые ангелы,На мои плечи садятся метели.Их зовет звездное небо,Отразившееся в погонах.А когда сильный ветерРаспахивает огромные крыльяФлотской шинели,Я становлюсьЧерным демоном.
…Скоро встречу шторм.
Залив
Замерз на лету молчаливоСорвавшийся с кручи ручей.И кажется, что над заливомНе будет весенних речей.
Горбатые льдины, как четки,Швырнул океан под волну.Уходит подводная лодкаНа полюс, вспоров глубину.
Наверное, встречу не скороНа праздничном пирсе друзей.…В отсеках немного простора,Поэтому сердце слышней.
* * *
Примерзли к скале облака.Луна на воде, словно риф.Полярная ночь, как река,Впадает в холодный залив.
Темнеет над рейдом окно.Его не разбудит фонарь.В пустынной казарме давноНа лете застыл календарь.
В круженье подводницких трассНемного устала братва.Но мудрый военный приказНа отдых имеет права.
* * *
Замкнутым пространством нареклиМир наш в оболочке из титана.Каждый миллиметр, как пядь земли,Кровью с боем взят у океана.
Тусклый свет. И – ни ночей, ни дней.Люди в лодке движутся сутуло.Палубы подводных кораблейНепригодны для морских прогулок.
Воды завиваются в спиральЗа винтом. Подлодка – глубже тралов.Сутки сведены не в календарь,А в обложки вахтенных журналов.
Картина
Забыли о том, что над намиКромешная толща воды.Каюта. В березовой рамеКартина: на ветках дрозды,Деревья на фоне болота.И мы после флотских трудовВ холодных и теплых широтахПьем чай возле этих дроздов.Уже надоели глубиныМельканьем наскучивших лиц.И льется в каюту с картиныБеззвучное пение птиц.
* * *
Памяти В. Юдина
В нейтральных глубинах снуют корабли —Носители ядерной смерти.Ушли в океан – не из жизни ушли:Вы страхом опасность не мерьте!
За нашей подлодкой – невидимый след.Не будет ни криков, ни шума.Возможно, вернемся, а может быть, нет.Но лучше об этом не думать!
* * *
Памяти капитана 3-го ранга В. Юдина
Юность прошла, словно грипп —Жаром любви окатила.Заматерел и охрип,Жизнь изваял из тротила.
Грозди дневных облаковСнегом укутали крыши.В тесном кругу моряковМоре трагедией дышит.
Гибнет отсек под водой —Круг превращается в точку…И под замерзшей звездойПлачет жена в одиночку.
* * *
Гудит планета, словно барабан.Землетрясенья рвут природы лоно.И нервы, как в реакторе уран,Сгорают – становлюсь опасной зоной.
Все гибнет – от слона до воробья.И фауне уже не сбиться в стадо.Я, разрушая жизнь вокруг себя,Стал вредною частицею распада.
В болезнях ли, в озонной ли дыреМы растворимся глиняным колоссом?Как в устье мутной Леты,на ЗемлеВ людей сливает стоки вечный космос.
В реакторном отсеке