Что именно Хрущев собирался делать с кубинскими ракетами, неясно даже сейчас: ему было свойственно не продумывать все до конца. Вряд ли он мог рассчитывать на то, что американцы не отреагируют, ведь он отправил ракеты тайно, солгав Кеннеди о своих намерениях. Возможно, он имел в виду ракеты средней дальности исключительно для сдерживания, но он также отправил ракеты малой дальности с ядерными боеголовками, которые могли быть использованы только для отражения высадки американских войск, которые не должны были знать, что их ожидает это оружие. Хрущев также не ставил ядерное оружие под жесткий контроль: местные командиры могли в ответ на вторжение дать разрешение на его применение.
Лучшее объяснение, в конечном счете, состоит в том, что Хрущев позволил своему идеологическому романтизму взять верх над способностью к стратегическому анализу. Он был настолько эмоционально предан революции Кастро, что ради нее рисковал своей собственной революцией, своей страной, а возможно, и всем миром. "Никита очень любил Кубу", - признавался позже сам Кастро. "Он питал слабость к Кубе, можно сказать, эмоционально и так далее, потому что он был человеком политических убеждений". Но и Ленин, и Сталин, конечно, редко позволяли своим эмоциям определять революционные приоритеты. Хрущев обладал гораздо большей способностью к разрушению, чем они, но вел себя гораздо менее ответственно. Он был похож на капризного ребенка, играющего с заряженным пистолетом.
Однако, как это иногда бывает с детьми, он получил кое-что из того, что хотел. Несмотря на то, что американцы по-прежнему имели подавляющее преимущество в ядерных боеголовках и средствах доставки - в зависимости от того, как считать, Соединенные Штаты имели в восемь-семнадцать раз больше ядерного оружия, чем Советский Союз - перспектива поражения американских целей даже одной или двумя советскими ракетами была достаточной, чтобы убедить Кеннеди публично пообещать, что в обмен на согласие Хрущева вывезти оружие с Кубы он больше не будет предпринимать попыток вторжения на остров. Кеннеди также тайно пообещал демонтировать американские ракеты средней дальности в Турции, которые Хрущев надеялся сделать видимой частью сделки. И еще долго после того, как Кеннеди, Хрущев и даже сам Советский Союз ушли со сцены, Фидель Кастро, для защиты которого были направлены ракеты, был жив, здоров и находился у власти в Гаване.
Но в более широком смысле Кубинский ракетный кризис выполнил ту же функцию, что и ослепленные и опаленные птицы для американских и советских наблюдателей первых испытаний термоядерной бомбы десятилетием ранее. Он убедил всех, кто в нем участвовал, за исключением, пожалуй, Кастро, который даже спустя годы утверждал, что готов погибнуть в ядерном огне66 , что оружие, которым располагала каждая из сторон, что оружие, созданное каждой из сторон в ходе "холодной войны", представляло большую угрозу для обеих сторон, чем США и Советский Союз друг для друга. Эта невероятная череда событий, которая сегодня повсеместно рассматривается как наиболее близкая к третьей мировой войне во второй половине XX века, дала возможность заглянуть в будущее, которого никто не хотел: конфликт, выходящий за рамки сдержанности, разума и вероятности выживания.
XI.
Администрация Кеннеди ни в коем случае не ожидала такого исхода: более того, она вступила в должность в 1961 г. с решимостью рационализировать ведение ядерной войны. Потрясенный тем, что единственный план войны, оставленный Эйзенхауэром, требовал одновременного применения более 3 тыс. единиц ядерного оружия против всех коммунистических стран, Кеннеди поручил своим стратегам расширить возможности. Эта задача была возложена на министра обороны Роберта С. Макнамару, который настаивал на том, что можно не только разработать спектр возможностей ведения ядерной войны, но и добиться от русских согласия на то, какими должны быть правила ведения таких боевых действий. Основная идея, которую он предложил летом 1962 г., заключалась в том, чтобы вести ядерную войну "примерно так же, как в прошлом рассматривались обычные военные операции". Целью будет "уничтожение вооруженных сил противника, а не его гражданского населения".