Ленин, следуя Марксу, исходил из несовместимости классовых интересов: поскольку богатые всегда будут эксплуатировать бедных, у бедных нет иного выхода, кроме как вытеснить богатых. Вильсон, следуя Адаму Смиту, исходил из противоположной точки зрения: преследование индивидуальных интересов будет способствовать интересам каждого, что приведет к стиранию классовых различий и принесет пользу как богатым, так и бедным. Таким образом, это были радикально разные решения проблемы достижения социальной справедливости в современном индустриальном обществе. На момент начала "холодной войны" было совершенно неясно, какой из них возобладает. Чтобы понять, почему, проследим, как в течение последующих двух десятилетий развивались события, связанные с наследием Ленина и Вильсона, умерших в 1924 году.
В конце Второй мировой войны Вильсон выглядел бы несостоявшимся идеалистом. Он так часто шел на компромиссы в ходе переговоров по Версальскому соглашению 1919 г., соглашаясь на суровое отношение к Германии, на территориальные претензии победивших союзников и на тонко замаскированное увековечивание колониализма, что это едва ли можно было назвать одобрением политического самоопределения и экономической либерализации. Его собственные соотечественники отказались присоединиться к его самому гордому творению - Лиге Наций, тем самым значительно ослабив ее. Капитализм после войны возрождался неуверенно, но в 1929 г. потерпел крах, вызвав самую страшную в истории мировую депрессию. В то же время авторитаризм находился на подъеме: сначала в Италии при Бенито Муссолини, затем в императорской Японии и, наконец, что самое зловещее, в Германии, где, придя к власти конституционным путем в 1933 году, Адольф Гитлер немедленно отменил конституцию, на основании которой он это сделал.
Соединенные Штаты и другие оставшиеся демократии не предприняли никаких серьезных усилий для предотвращения японской агрессии в Маньчжурии в 1931 г., захвата Италией Эфиопии в 1935 г. или быстрого перевооружения теперь уже нацистской Германии, которое к концу десятилетия превратило ее в доминирующую державу на европейском континенте. И когда, что вполне предсказуемо, началась Вторая мировая война, американцы и англичане оказались в зависимости от сталинского Советского Союза, который в 1939-1941 гг. сам сотрудничал с Гитлером, чтобы победить в ней. Победа была определена к 1945 году, но характер послевоенного мира - нет. Ожидать оправдания Вильсона, учитывая этот результат, было бы в лучшем случае наивно: как сказал в начале войны один из первых теоретиков международных отношений, "либеральные демократии, рассеянные по всему миру в результате мирного урегулирования 1919 г., были продуктом абстрактной теории, не пустили корней в почву и быстро рассосались".
Ленин в конце Второй мировой войны выглядел бы успешным реалистом. Сталин, его преемник, осуществил в Советском Союзе революцию сверху: сначала коллективизацию сельского хозяйства, затем программу быстрой индустриализации и, наконец, безжалостную чистку потенциальных конкурентов, реальных и мнимых. Международная пролетарская революция, на которую рассчитывал Ленин, не произошла, но, тем не менее, к концу 1930-х годов СССР стал самым мощным пролетарским государством в мире. И в отличие от своих капиталистических коллег она сохранила полный объем производства и, соответственно, полную занятость на протяжении всей Великой депрессии. Возникновение нацистской Германии, конечно, представляло собой серьезный вызов, но сталинский пакт с Гитлером позволил выиграть время и территорию, так что когда в 1941 г. произошло вторжение, Советский Союз не только выстоял, но и отбросил его назад. По мере приближения окончания боевых действий СССР был готов физически и политически доминировать над половиной Европы. Его идеологическое влияние - с учетом этих демонстраций возможностей авторитарной системы - могло быть гораздо более значительным.
Ведь марксизм-ленинизм в то время имел миллионы сторонников в Европе. Испанские, французские, итальянские и немецкие коммунисты возглавляли сопротивление фашизму. Идея социальной революции - о том, что те, кто находится внизу, могут оказаться наверху, - имела широкое распространение даже в такой стране, как Польша, с ее давней историей вражды с Россией. А учитывая разрушения, причиненные войной, и лишения, вызванные предвоенной депрессией, было совсем не очевидно, что демократический капитализм справится с задачей послевоенного восстановления - не в последнюю очередь потому, что величайшая капиталистическая демократия, Соединенные Штаты, в прошлом не проявляли особого желания брать на себя ответственность за то, что происходит за пределами их границ.