Только Первая мировая война позволила Соединенным Штатам вырваться из этого шаблона. Обеспокоенный тем, что имперская Германия может победить Великобританию и Францию, Вудро Вильсон убеждал своих соотечественников в необходимости американской военной мощи для восстановления европейского баланса сил, но даже он обосновывал эту геополитическую цель в идеологических терминах. Мир, по его мнению, должен быть "безопасным для демократии". Далее Вильсон предложил в качестве основы для мирного урегулирования Лигу Наций, которая навязывала бы государствам нечто подобное верховенству закона, которое государства - по крайней мере, просвещенные - навязывают отдельным людям. Идея о том, что только сила делает право, как он надеялся, исчезнет.
Однако и видение, и восстановленный баланс оказались преждевременными. Победа в Первой мировой войне не сделала Соединенные Штаты глобальной державой; напротив, она подтвердила для большинства американцев опасность чрезмерных обязательств. Планы Вильсона по созданию послевоенной организации коллективной безопасности выходили далеко за рамки того, на что были готовы пойти его соотечественники. Тем временем разочарование в союзниках, а также непродуманная и половинчатая военная интервенция Вильсона против большевиков в Сибири и Северной России в 1918-20 годах привели к тому, что плоды победы оказались кислыми. Зарубежные условия способствовали возвращению к изоляционизму: осознание несправедливости Версальского мирного договора, наступление глобальной депрессии, а затем появление государств-агрессоров в Европе и Восточной Азии убедили американцев в том, что им лучше вообще отказаться от участия в международных делах. Это был редкий случай отказа могущественного государства от ответственности за пределами своих границ.
Заняв Белый дом в 1933 г., Франклин Д. Рузвельт настойчиво, хотя и зачастую несистематично, добивался того, чтобы Соединенные Штаты стали играть более активную роль в мировой политике. Это было нелегко: "Я чувствую себя так, как будто нащупываю дверь в глухой стене". Даже после того, как Япония вступила в войну с Китаем, Рузвельт начал действовать. Даже после того, как в 1937 г. Япония вступила в войну с Китаем, а в 1939 г. в Европе началась Вторая мировая война, Ф.Д.Р. добился лишь минимального прогресса в убеждении нации в правоте Вильсона: ее безопасности может угрожать то, что происходит в разных концах света. Потребовались сокрушительные события 1940-41 гг. - падение Франции, битва за Британию и, наконец, нападение японцев на Перл-Харбор, чтобы заставить американцев вновь взяться за решение задачи восстановления баланса сил за пределами Западного полушария. "Мы извлекли пользу из наших прошлых ошибок", - пообещал президент в 1942 году. "На этот раз мы будем знать, как в полной мере использовать победу".
У Рузвельта было четыре главных приоритета на военное время. Первая - поддержать союзников, прежде всего Великобританию, Советский Союз и (менее успешно) националистический Китай, поскольку другого пути к победе не было: Соединенные Штаты не могли бороться с Германией и Японией в одиночку. Вторая задача заключалась в обеспечении сотрудничества союзников в формировании послевоенного урегулирования, поскольку без этого мало шансов на прочный мир. Третье требование касалось характера этого урегулирования. Рузвельт ожидал, что его союзники одобрят такое урегулирование, которое устранит наиболее вероятные причины будущих войн. Это означало создание новой организации коллективной безопасности, способной сдерживать и при необходимости наказывать агрессию, а также возрождение мировой экономической системы, способной предотвратить новую глобальную депрессию. Наконец, урегулирование должно было быть "продаваемым" для американского народа: Ф.Д.Р. не собирался повторять ошибку Вильсона, который вывел страну за пределы того, на что она была готова пойти. После Второй мировой войны возврата к изоляционизму не будет. Но и Соединенные Штаты не были готовы - не в большей степени, чем Советский Союз, - принять послевоенный мир, похожий на его довоенный предшественник.