Тварь выбросила вперед вторую руку, из краги которой с громким щелчком выдвинулись два кривых лезвия и замерли над сжавшейся в кулак ладонью.
Продолжая держать Дмитрия за голову одной рукой, чудовище вонзило пару кривых ножей в его спину и пропахало ими тело несчастного парня вдоль позвоночника.
Дмитрий забился в конвульсиях, дико дернулся и беззвучно рухнул замертво, но в приступе последней агонии его рука сжалась на рубильнике аварийного сигнала, и весом падающего тела он опустился вниз.
Баянов успел увидеть все это до того, как когтистая, желтокожая рука ударила его по лицу и он опрокинулся на спину. Баянов закричал, вытаращив глаза на приближавшееся чудовище.
Последнее, что он видел, была опускавшаяся на его лицо подошва сандалии дьявола. Чудовище перенесло всю тяжесть тела на одну ногу, и череп Сергея Евгеньевича Баянова треснул, словно панцирь нахально выскочившего на свет таракана.
Глава 13
Галичев решил нанести Собчаку еще один визит и как раз перешагнул порог рабочего помещения геолога, когда зазвучал сигнал аварийной тревоги.
Старший мастер поднял испуганный взгляд.
- Что это за чертовщина? - угрожающим голосом спросил он.
- Аварийный сигнал, - ответил Собчак.
- Причина? - еще решительнее рявкнул Галичев. - Что-то не так на нефтепроводе?
- Ничего страшного, если судить по показаниям приборов, - сказал Собчак, оглядывая множество окружавших его датчиков. - Но исчез сигнал датчика двери восточного входа.
- Кто-то ворвался внутрь станции? - насторожившись, спросил Галичев.
- Не знаю, - ответил Собчак, не спуская глаз с приборов, - не могу сказать.
- Ну тогда я сам узнаю, в чем дело! - рявкнул Галичев, резко повернулся, вышел из лаборатории и быстрым шагом пошел обратно в главную часть комплекса.
Собчак проводил его взглядом, затем снова повернулся к приборам.
У него нет оборудования для настоящего наблюдения - здесь научная лаборатория, а не служба КГБ, - но, когда сооружалась эта лаборатория постоянного контроля, принималась во внимание возможность несчастных случаев или саботажа. Вместе с сейсмометрами по всему комплексу были разбросаны датчики температуры, барометры, счетчики ионизации воздуха и даже микрофоны. Предполагалось, что, если произойдет взрыв на нефтепроводе или возникнет пожар, ученые смогут определить масштаб разрушений по количеству тепла, увеличению давления и уровня рентгеновского излучения, а также по звуку.
Собчак одно за другим проверил показания всех этих датчиков. Последним он включил динамик микрофонов, установленных в восточном коридоре.
Ему тут же пришлось уменьшить громкость - вопли были оглушительными.
- Боже мой, - сказал он вслух и обратился к другим показаниям, стараясь понять, в чем дело.
Собчак пришел к заключению, что через восточный вход в комплекс проникло что-то очень большое и горячее, причем оно двигалось по проходу, направляясь в глубь станции: показания температуры и давления ближайших к двери датчиков неуклонно падали, словно дверь осталась открытой или была сорвана с петель, тогда как термометры дальше по проходу показывали более высокую температуру, чем прежде.
Уровень ионизации в восточном коридоре вдвое превышал обычный, это не представляло опасности, но ученый не находил объяснения такому резкому скачку.
Вопли тоже казались ему необъяснимыми и... ужасными.
Собчак - ученый. Он не верил в полярные привидения, тем не менее поднялся, захлопнул дверь, оставленную Галичевым открытой, и запер ее на замок.
- Надо беречь тепло, - пробормотал Собчак себе под нос, - нет ничего важнее, чем оставаться в тепле.
Он осмотрелся и вспомнил, что оставил в пустой приемной пальто и сапоги. Ему не нравилось держать их в рабочем помещении: оно было так напичкано приборами и оборудованием, что эти громоздкие вещи мешали, куда бы он их ни положил. Собчак не потрудился открыть дверь снова - пальто и сапоги вполне могут подождать снаружи.
Люди собрались в зале общих собраний станции. Они бессмысленно суетились, не решаясь что-либо предпринять, когда туда ворвался Галичев.
- В чем дело? - крикнул кто-то, едва он появился. - Что-нибудь случилось? Зачем дали сигнал тревоги?
- Каким-то образом разрушена дверь восточного входа, - откликнулся Галичев, - надо узнать, кто это сделал!
Люди стали беспокойно переглядываться.
- Но, начальник...
- Мы не солдаты...
- Но все же мужчины, не так ли? - пристыдил их Галичев. - А в солдатском учебном классе есть оружие, или кто-то этого не знает?
- Мы возьмем оружие?
Во взглядах, которыми продолжали обмениваться мужчины, появилось значительно больше уверенности.
- Возможно, мы и неопытные солдаты, - сказал Галичев, - но все же сумеем противостоять тем, кто вторгся в наш дом! - Он решительно направился по коридору, ведущему к солдатским казармам. Немного поколебавшись, двинулись за ним и остальные.
Лейтенант Лигачева не побеспокоилась запереть помещение, отправляясь всей заставой в последнюю разведку. Личное оружие исчезло вместе с солдатами, никто не попытачся поискать его в ледяной пустыне, но запасные автоматы были на месте. Спустя несколько мгновений по восточному коридору шагала дюжина мужчин с АК-74 в руках. Раздавая оружие, Галичев сделал перекличку и теперь знал, что с ними не было троих: Сергея Баянова, Дмитрия Веснина и Анатолия Шверника.
Никто из присутствовавших сигнал тревоги не включал, значит, это сделал кто-то из этих троих.
- Каких-нибудь известий по радио или телетайпу не было? - спросил на ходу Галичев. - Может быть, поступало предупреждение о возможном нападении?
- Ничего не было, - ответил Шапорин.
- Меня беспо... - заговорил Галичев снова.
Они как раз миновали последний поворот, и на них обрушился порыв ледяного ветра сквозь оставшийся без двери вход. Но не ветер заставил Галичева замолчать на полуслове и остановиться, словно он мгновенно оцепенел.
Причиной была кровь.
Ею был залит пол и одна из стен. Громадные лужи еще не высохшей крови.
- Что здесь произошло? - гневно крикнул Галичев. Никто не ответил.
- Может быть, просто разлилась краска? - спросил кто-то из шедших позади.