- Лассен! Генерал желает, чтобы этот гражданин осмотрел снаряжение, просветите его немедленно!
- Пожалуйте сюда, сэр, - спокойно сказал Лассен, указывая рукой на стеллаж, уставленный множеством образцов упакованного снаряжения.
Шефер неторопливо шагал вдоль стеллажа и смотрел, как Лассен один за другим открывает ящики и футляры, вынимая из них то одно, то другое.
- Десантный облегающий костюм типа "девятнадцать дэ" для Заполярья, сказал Лассен, держа в поднятых руках блестящий светло-коричневый комбинезон парашютиста. - Тонкий и практичный, ничего лишнего, что препятствовало бы движению. Испытан при температуре до пятидесяти градусов ниже нуля.
Шефер скрестил руки на груди.
- Костюм подогревается теплоемкой жидкостью, которая циркулирует под высоким давлением внутри волокон пряжи. Электроподогреватель устроен в поясе, - объяснял Лассен.
- Остроумно, - согласился Шефер. - Костюм подходит и для женских формообразований? И если он действительно предназначен для действий в снегу, какого черта его не сделали белым?
Лассен проигнорировал его вопросы, отложил костюм в сторону и взял в руки автомат.
- "Эм шестнадцать эс", модифицирован для убийцы, орудующего во льдах, сказал он. - Прекрасное творение умельцев. Такого не найти у ваших местных "продал и смылся"! Ствол и механизм из специальной стали для безотказной стрельбы в сильный мороз. Тоже испытан при температуре пятьдесят градусов ниже нуля. А это нов...
Он замолчал на полуслове. Шефер не стал слушать и уже направлялся прочь.
- Эй! - крикнул Лассен. - Куда это, черт побери, вы собрались?
- В магазин "Игрушки вокруг нас", - ответил Шефер. - У них арсенал получше. - В дверях он обернулся: - Послушайте, Лассен, у меня нет претензий лично к вам, но этим высокотехнологичным хламом вашим ребятам запудрили мозги. Все вы думаете, что подобное барахло может помочь одержать верх над теми тварями, даст возможность противостоять тому, чем они станут швырять в вас. Вы ошибаетесь, потому что не знаете их, даже не представляете, как они выглядят. Вы слышали разговоры, но в глубине души ни один из вас не верит в их правдивость. Вы считаете себя крутыми ребятами, полагаетесь на пресловутое американское "ноу-хау", свое крепкое нутро и фантастическое снаряжение. Шефер сокрушенно покачал головой. - Но все совершенно иначе, - продолжал он. Когда дойдет до дела, вы, именно вы, Лассен, окажетесь перед лицом приближающейся к вам смерти. И в это мгновение все фантастические безделушки мира не будут стоить куска дерьма, никакого значения не будет иметь то, насколько крутым вы себя считаете. Важно будет лишь одно - готовы ли вы что-то сделать, чтобы одолеть их. Мне удалось убить одного, Лассен, и знаете каким оружием?
Лассен отрицательно покачал головой.
- Большим обломавшимся суком, - сказал Шефер. - У меня было много огнестрельного оружия и масса других игрушек, которыми я умею пользоваться, но дело сделал заостренный деревянный дрын, пронзивший ему сердце. - Он махнул рукой в сторону стеллажа: - Этот хлам не поможет. Увидите сами. Он лишь сделает вас слишком самонадеянными, и вы все погибнете.
- Нет, я... - начал возражать Лассен.
Шефер не остался послушать, что скажет солдат, - он вышел за дверь, намереваясь проглотить что-нибудь горячее и немного поспать, прежде чем его вывезут в Арктику.
Глава 17
За завтраком Раше читал газету. Заголовок на первой полосе извещал о публичном уличении во лжи американским послом в ООН русского посла, который отрицал запрещенное перемещение ядерных зарядов в Арктике, но Раше больше интересовала его любимая страничка "И смех и грех".
Он отхлебнул кофе и поднял взгляд на часы. 7.20. В Нью-Йорке на три часа больше, разгар первой половины рабочего дня. Он отложил газету.
- Шефер так и не позвонил? - спросил он.
- Нет, - ответила Шерри. Она стояла возле мойки и ополаскивала тарелки, оставленные детьми после завтрака.
- Это на него не похоже, - сказал Раше.
Прошлым вечером он три или четыре раза пытался дозвониться до Шефера, но тот не брал трубку. Он оставил сообщение на автоответчике квартирного телефона бывшего напарника.
- Возможно, он в засаде, - предположила Шерри, - и будет отсутствовать несколько дней. - Она не стала напоминать ему о множестве случаев, когда он сам по несколько дней сидел в засаде, не стала говорить и о том, что с момента их переезда в Орегон такой работы у мужа не было.
- Не исключено, - согласился Раше. Он улыбнулся Шерри, стараясь убедить ее, что совсем не беспокоится, что все прекрасно и его жизнь здесь, в Блюкрике, стала гораздо счастливее, чем была в Нью-Йорке. Затем улыбка растаяла.
- Что за чертовщина, - сказал он. - Попытаюсь еще раз. - Он отшвырнул в сторону газету и направился к висевшему на стене телефону. Номер телефона в кабинете Шефера он знал на память.
После пятого звонка кто-то поднял трубку, и его напряжение стало спадать, но по голосу он понял, что ответил ему не Шефер.
- Кабинет детектива Шефера. Говорит офицер Уэстон, - ответил незнакомый голос.
- Уэстон? - Раше нахмурился. - Это Раше, Шефер где-то недалеко?
- Нет, он... - заговорил Уэстон. Затем он вспомнил имя. - Раше? Боже мой, вы не слышали?
- Не слышал о чем?
Шерри подняла взгляд, озабоченная внезапным изменением интонации мужа.
- Шефер пропал, - пояснил Уэстон. - Вся его - команда пошла в расход во время облавы на дельцов наркобизнеса, которая плохо кончилась. Мы до сих пор не знаем, что за чертовщина там произошла, но у нас на руках фургон, полный трупами полицейских, три мертвых преступника и воз вопросов, а Шефера нет. Роулингс, Хоршовски и пара техников разом полегли в этом деле.
- Что с Шефером? - потребовал ответа Раше. - Как понимать "а Шефера нет"? - Он просто не допускал мысли, что Шефер мог оказаться в числе трупов полицейских в злосчастном фургоне. Его напарник не мог так умереть, это не его стиль.
- Шефер исчез, - сказал Уэстон, - испарился без следа. Я и сижу на его телефоне на случай, если кто-то позвонит и даст наводку.
- Шефер не может просто взять и исчезнуть, возразил Раше.
- Он ведь в тот раз отправился в Центральную Америку, никому не сказав, напомнил Уэстон.
- Да, отправился, но сказал об этом мне, - сказал Раше. - Послушайте, посмотрите, нет ли чего-нибудь на его столе. Полистайте журнал назначения встреч, взгляните на календарь, возможно, он оставил какую-нибудь записку.
- Черт возьми, Раше, как я сам не... - Уэстон не закончил фразу; Раше услышал слабый шелест бумаги - Уэстон копошился в записях Шефера.
- Есть кое-какие материалы об облаве, - заговорил наконец Уэстон, - и записка без пояснений, просто пара имен, соединенных стрелкой...
- Каких имен? - спросил Раше. Они с Шефером долго были партнерами; он подумал, что может знать имена, которых никогда не было в официальных протоколах.
- Филипс и Смитерс, - ответил Уэстон. Первое имя прозвучало для Раше ударом грома:
- Филипс? - сказал он и повторил еще раз: - Филипс?
- Да, Филипс, с одной буквой "л", - пояснил Уэстон. - Это имя о чем-то говорит вам?
Не ответив, Раше повесил трубку.
Уэстон несколько раз крикнул "алло", прежде чем сделать то же самое.
Раше остался стоять возле телефона, тупо уставившись в стену.
- Милый? - обратилась к нему Шерри. - В чем дело?
- Шефер, - ответил Раше.
- Что с ним? - снова задала она вопрос, ставя в сушилку кастрюльку, в которой варилась каша. - Он в порядке?
- Он пропал.
- О, - тихо произнесла она, не спуская с мужа глаз.
- Я должен ехать, Шерри, - сказал Раше.
- Но если он пропал, как ты узнаешь, где его искать? - запротестовала Шерри.
- Дело гораздо хуже, - начал объяснять Раше, - он не просто пропал... - Он замолчал, не зная, что сказать.
Шефер был его другом, больше чем другом - он был его партнером, а это означает полное доверие, даже если партнеры больше не работают вместе. Шефер был тем человеком, который всегда оказывался рядом, когда бы это ни потребовалось Раше и какой бы ни была причина. И Раше старался не отставать от него, стремился всегда быть возле Шефера, когда тот в нем нуждался.