Период больших ожиданий, однако, длился недолго. Публично объявленное решение Совета министров иностранных дел в Париже 7 мая 1946 года о восстановлении границ 1939 года между Венгрией и Румынией подействовало как холодная вода на венгерскую общественность и политиков. Ференц Надь попытался объяснить ситуацию, заявив, что это не окончательное решение великих держав по данному вопросу (конечно, это было так) и что оно может быть изменено позже в рамках мирной конференции.
Ракоши, должно быть, был еще больше удивлен таким неожиданным поворотом событий. Тем не менее, благодаря своему большому опыту в коммунистическом движении, он быстро понял, что у него нет другого выбора, кроме как подчиниться советскому решению и быть достаточно изобретательным, чтобы найти свой собственный путь выхода из кризиса. С тех пор он продолжал утверждать, что решение Парижа было принято по вине западных великих держав (что, конечно, не соответствовало действительности) и что именно венгерские реакционные силы следует винить в ухудшении международного положения страны.
Сами венгерские коммунисты выступали в роли марионеток в игре, где единственной целью Советов было использовать как своих союзников, так и врагов, чтобы создать более благоприятные условия для будущего захвата власти. Эта история - хороший пример того, как Советы использовали не только коммунистические партии в этих странах, но и все возможные средства, включая некоммунистические политические силы, то есть самих политических противников, для достижения своей главной стратегической цели: создания наиболее благоприятных политических и экономических условий для будущего коммунистического захвата власти.
Включение Венгрии в советский блок
Сталинское "стимулирование" в апреле 1946 года ускорило процесс советизации не только в Венгрии, но и во всей советской зоне. Впоследствии действия, направленные на устранение политических оппонентов, стали более интенсивными практически повсеместно в регионе. В духе тактики "салями" этот процесс начался с правых сил и закончился насильственным слиянием социал-демократических партий в Коммунистическую партию в 1948 году.
В Венгрии левый блок против Партии мелких землевладельцев послужил политической основой для устранения оппозиции, особенностью которой было то, что ХКП всегда управляла страной в коалиции с мелкими землевладельцами. С конца 1946 года традиционная политическая борьба вышла на новый уровень, а разоблачение "заговора против республики" послужило отличной платформой для смещения некоторых ключевых лидеров мелкобуржуазных партий. В феврале 1947 года арест советской тайной полицией Белы Ковача - генерального секретаря и сильного человека партии мелких землевладельцев - уже ясно указывал на то, что теперь коммунисты, при необходимости сотрудничая с Москвой, могут использовать любые средства против своих оппонентов. Вынужденная отставка премьер-министра Надь в июне 1947 года окончательно открыла путь для полного захвата власти ГКЧП: на основании ложного признания Ковача Надь был заподозрен в том, что сам знал о заговоре; поэтому, чтобы избежать ожидаемого ареста, он не вернулся домой из отпуска в Швейцарии и подал в отставку.¹⁹ Это был первый случай в регионе, когда некоммунистический (и открыто дружественный Западу) премьер-министр был снят "законными средствами". Кроме того, мы знаем о личной роли Сталина в этом деле, как это описано в мемуарах Матьяша Ракоши. По словам Ракоши, после того как он предложил советскому руководству арестовать Ференца Надь, по указанию советского посланника в Будапеште ему пришлось срочно ехать в Арад, расположенный недалеко от границы с Румынией. В Араде председатель Союзной контрольной комиссии в Румынии Иван Сусайков передал ему запечатанный конверт с посланием Сталина, в котором тот предупреждал Ракоши, что, по информации советских властей, Надь отправился в Швейцарию не на отдых, а для переговоров с "врагом" об исключении коммунистов из правительственной коалиции.²⁰ Хотя достоверность описания Ракоши некоторыми ставится под сомнение, именно на основании почти невероятно авантюрных обстоятельств можно предположить, что в рассказе описываются реальные события, не говоря уже о том, что Москва часто вмешивалась в вопросы венгерской политики гораздо меньшего масштаба; поэтому крайне маловероятно, что столь серьезная акция была бы предпринята без консультации с Советами.