Эти специфические факторы падения советского коммунизма имеют решающее значение для объяснения кризисов 1989-91 годов, но также важно учитывать и долгосрочные проблемы. Эти проблемы варьировались от серьезных экономических просчетов до удушающих военных расходов. Тоталитарные режимы, такие как Советский Союз и нацистская Германия, представляли собой командные системы, которые по своей природе были склонны навязывать неэффективное руководство, а не реагировать на независимые советы и на независимые требования населения. Нацистская Германия была сильно ослаблена этой особенностью во время Второй мировой войны, и если бы этот режим пережил тот конфликт, он бы пострадал от него впоследствии в противостояниях, к которым его идеология по своей природе приводила. Именно такой исход, по сути, и постиг Советский Союз. Таким образом, хотя к тому времени не было никакого сравнения с методами или этикой нацистской Германии или сталинизма, в 1989-91 годах произошел кризис тоталитаризма, кризис, который, к счастью, не привел к войне, гражданской, международной или обеим. Горбачев заслуживает похвалы за то, что он отреагировал на кризис и распад Советского Союза, не прибегая к международной войне.
Наряду с обсуждением распада советского блока с точки зрения краха тоталитаризма можно рассматривать этот распад с
В этом случае возникает интересная параллель с концом Британской империи, поскольку в другом контексте и в другие сроки этот конец означал потерю не только "внешних" владений, но и территориальной целостности и сплоченности Британских островов. Восточную Европу, Советский Союз и Россию вряд ли можно точно сравнить с трансокеанскими колониями Великобритании, Соединенным Королевством и Англией; но каждый переход отражает степень, в которой изменения могут быть быстрыми и тотальными. Кроме того, в каждом случае ведутся споры о соответствующей роли изменений в метрополии и в колониях. Ельцин может рассматриваться как ключевой пример первого, поскольку он стремился отказаться от империи, в то время как Горбачев хотел сохранить ее, хотя и в другой форме. В случае с Великобританией наиболее близкой аналогией последней цели было бы Содружество.
Западные державы были скорее наблюдателями перемен в Восточной Европе и Советском Союзе, чем их инициаторами. Действительно, на практике изменения приветствовались с некоторой неохотой, несмотря на готовность признать большую свободу. Довольная падением коммунизма в Польше, Тэтчер была обеспокоена тем, что его конец в Восточной Германии приведет к объединению, которое оставит Германию слишком могущественной. Это мнение разделял и Миттеран, хотя он оказался более способным, чем Тэтчер, приспособиться к поддержке объединения со стороны Коля, как, впрочем, и Джордж H. У. Буша. После того как Саддам Хусейн вторгся в Кувейт в 1990 году, внимание международного сообщества, в частности Буша и Тэтчер, переключилось на Персидский залив, что оставляло больше возможностей для перемен или сопротивления переменам в коммунистическом блоке. Будучи озабоченным международной стабильностью и, в частности, контролем над ядерным оружием, Буш не хотел видеть распад Советского Союза в 1991 году, не считая потери прибалтийских республик, которую он, впрочем, приветствовал.