Избитая с трудом встала на ноги и, пошатываясь, побрела в сторону домов.
Но не тут-то было. Одним движением парень поймал ее за руку и швырнул в сторону шоссе – иди работать дальше. Затем изловчился и пнул сзади ногой, подгоняя, отчего девушка взвизгнула. Несколько секунд она стояла в нерешительности, затем неуверенной походкой двинулась к одной из своих подружек, стоявшей поблизости.
Марина из своего укрытия видела, как та дала ей косметичку, и блондинка принялась приводить в порядок заплаканное лицо. А как же иначе? Ведь для того чтобы снова встать на обочине, завлекая новых клиентов, выглядеть нужно классно…
Но, кажется, пора закругляться. Пора ставить точку, желательно жирную.
Увидела Марина достаточно. Беда в том, что завтра утром, когда она придет в девятнадцатую школу и начнет разбираться с этими девочками, они от всего откажутся. Хоть вместе их вызывай, хоть поодиночке.
Если вызвать девочек и начать с ними беседовать по душам, но без фактов, они ответят, что знать ничего не знают. Скажут: у вас больное воображение, лечиться надо, тетенька инспектор. Скажут – и глазом не моргнут. А если начать давить на них, то мигом напомнят о своих правах и о том, что могут и нажаловаться куда следует.
– Я ничего не знаю, ничего не видела, а вы пристаете с глупыми разговорами.
Вот что ответит каждая из этих ночных пташек-школьниц.
Надо брать с поличным, чтоб не отвертелись. Она уже долго сидела в кустах, в своей засаде, и сейчас почувствовала, как сильно устала. Сначала полный рабочий день, потом дорога домой на окраину города, пробежка по магазинам.
Приготовила обед, забрала сына из школы… И так далее. А теперь вот еще целый вечер, считай во вторую смену, просидела тут. Ноги затекли, спина как будто отваливалась. Внизу живота, после цепкой руки того мерзкого парня, побаливало.
Нет, точно, пора закругляться, нечего геройствовать.
Одна из девочек у дороги ловила уже четвертого клиента. На глазах у Марины она уже трижды уезжала куда-то на разных машинах и возвращалась спустя некоторое время. Сейчас рядом с ней затормозила «девятка», в которой сидел один водитель. Перекинувшись с ним несколькими словами, девочка забралась на заднее сиденье, и машина тронулась. Судя по тому, что она ехала медленно и неторопливо, свернула вправо на ближайшую темную улицу, – далеко не поедут.
Вот теперь Марине предстояло еще и побегать. Утешало только то, что это уже последнее испытание, да еще то, что можно согреться, – вечер выдался холодный и, сидя в кустах, Марина успела основательно замерзнуть.
Бежать пришлось через пустырь, а дальше по темным дворам, чтобы попасть на ту самую боковую улицу, куда свернула машина. На пустыре было тяжелее всего: кругом тьма, а не дай бог – яма попадется, тут без ног можно остаться.
Споткнувшись о низкие кустики, невидимые в темноте, Марина упала, чуть не расцарапав себе лицо, и, чертыхнувшись, продолжила погоню.
Во дворах было легче ориентироваться: свет падал из окон, хотя и здесь можно было переломать ноги, попав в выбоины или трещину в асфальте. На бегу вспомнился стишок, который весельчак замначальника РУВД всегда в подпитии читает в День милиции:
Тяжела и неказиста Жизнь российского чекиста…
Марина надеялась, что успеет вовремя, а не к «шапочному разбору». Если только девочка с клиентом не уехали далеко, а устроились где-то поблизости.
Расчет оказался верным: замеченная «девятка» стояла с погашенными фарами совсем рядом, – Марина буквально напоролась на нее. Теперь осторожно, желательно ползком.
Оглядевшись по сторонам, Марина присела и, прячась за другими припаркованными рядом машинами, подкралась к «девятке» со стороны водителя. В салоне было темно – глаз выколи, но доносились какие-то звуки – скрип сиденья и возня. Отлично, все в самом разгаре!
В мгновение ока Марина распрямилась во весь рост и рванула на себя дверцу водителя. Она оказалась беспечно открытой – на пустой и темной боковой улице водитель расслабился, не ожидая неприятностей. И напрасно.
Дверца распахнулась, и в салоне автоматически зажегся свет. На откинутом сиденье полулежал молодой мужчина со спущенными брюками, а на нем сидела верхом раздетая догола девочка. Она тяжело прыгала вверх-вниз, и оба при этом довольно громко пыхтели.
Немая сцена продолжалась пару секунд, не меньше. Потом послышался возмущенный мат клиента, которому неожиданно «поломали кайф».
– Выходите, милиция! – рявкнула Марина, одной рукой стаскивая голую девочку с мужчины, а второй протягивая вперед развернутое удостоверение. – Правобережное РУВД, – добавила она, чтобы у «сладкой парочки» не возникло уж никаких сомнений в подлинности происходящего.