— Вы думаете, подействует?
— Уверен.
Ее лицо прояснилось.
— Я никогда даже не думала об этом. Спасибо, Эл…
Ой, лейтенант.
— Эл лучше, — заметил я. — Помните, как мы приехали к Верблюду на вечеринку тогда?
— Да, конечно. — Красные пятна снова вспыхнули на ее щеках. — Но если бы я знала, что вы полицейский офицер, Эл, это бы меня не обеспокоило, честное слово!
— Вы имеете в виду мой пистолет?
Она кивнула:
— Я видела, как вы сунули его под сиденье, когда обходила вокруг машины, и испугалась, потому что еще не знала вас как следует.
— Это понятно, — успокоил я ее. — Ну и что вы предприняли?
— Рассказала Верблюду. Он посоветовал мне не беспокоиться и пообещал, что кто-нибудь займется этим.
— Кто?
— К сожалению, не знаю. Позднее, когда вы разговаривали на балконе с Пэтом, Верблюд передал мне, что все в порядке, чтобы я не волновалась.
— Спасибо большое, Марди. Теперь мне надо идти.
Она проводила меня до двери и уже на пороге схватила меня за руки и крепко сжала их.
— Эл, скажите мне правду про Луизу. Я чувствую, что дела плохи. Уже несколько дней меня преследуют дурные мысли.
— Она мертва, — произнес я как можно мягче. — Кто-то убил ее.
Краска сбежала с ее лица, она замерла.
— Кто это сделал?
— Вот это я и хочу выяснить… Где Джеми?
— Дома, работает над диссертацией, — сказала она равнодушно.
— Вам давно пора заняться им. И хорошо бы начать сегодня вечером.
— Вы стараетесь быть хорошим парнем, Эл. — Она слабо улыбнулась. — Уверена, ваш совет по поводу Джеми великолепен, но не сегодня. Луиза была слишком дорога мне.
— Что вы можете сказать о ней?
— Она вся состояла из противоречий… — Марди пожала плечами. — Впрочем, как и все мы. Она могла быть очень страстной и очень холодной, безрассудно щедрой и ужасно скупой. Скорее все-таки она была эгоисткой с трудным характером, но все это было покрыто блестящей оболочкой. Надо было пожить с ней вместе, чтобы понять это. — Она поморщилась. — Подобные некрологи не принято печатать в газетах, верно?
— На самом деле вы не очень-то ее любили?
— Да, наверно, даже себе неприятно признаваться в этом. Особенно после того, что вы увидели: сначала шок, потом сентиментальность и наконец правда — и все это на протяжении пяти минут.
— Подозреваю, вы очень изобретательны в обмане, — заметил я.
Вдруг она улыбнулась:
— Вы знаете, мне кажется, сегодня самое время заняться Джеми!
— Только не вздумайте больше пить это бургундское! — предупредил я ее. — Желаю удачи.
Когда я возвращался к машине, то вспомнил, что стоянка катера называлась «Дел Мэр»: так называл ее парень, разговаривавший с миссис Тенисон по телефону.
Я остановился у первой же аптеки и узнал адрес стоянки по телефонному справочнику, а заодно проглотил сандвич и выпил чашечку кофе.
Судя по виду яхт, стоянка была для богатых. Я увидел шикарный освещенный офис в морском стиле. Сидевший внутри мужчина наверняка в прошлом был моряком. Ему было около пятидесяти, седые волосы коротко подстрижены, обветренное загорелое лицо.
— Я ищу Барни, — сказал я.
— Вы нашли его, — приветливо улыбнулся он.
Я показал значок, который не произвел на него особого впечатления.
— Вы не помните, кто в прошлый понедельник около шести часов вечера брал катер миссис Тенисон?
— Конечно помню, — кивнул он. — Забавно, но она тоже звонила по этому же поводу.
— Как он выглядел?
— Лет сорок, я думаю. Густые черные усы, лысеющий.
— Почему вы разрешили ему взять катер?
— В тот день позвонила миссис Тенисон и предупредила, что он приедет. — Он слегка пожал плечами. — Я подумал, это ее дела, а не мои.
— В котором часу он вернулся?
— На следующее утро, часов в шесть. Меня тогда не было, здесь дежурил другой парень.
— Кто-нибудь еще пользовался катером?
— Мистер Тенисон, понятно. — Он медленно поскреб подбородок. — Еще один тип, его зовут Нелсон. Он тоже брал его несколько раз.
— А миссис Тенисон?
— Да, конечно! — Его голос немного потеплел. — Месяц назад она регулярно пользовалась катером. Сейчас редко встретишь женщину, которая так бы любила океан, как она.
Глава 8
Гринвилл-Хайтс в вечернее время выглядел точно так же, как и днем, если не считать темноты. Повсюду плюшевый покой, и даже освещенные окна оставались по-прежнему самодовольными. Здание же «Кейп-Код» напоминало силуэтом гигантскую гробницу.
Я нажал на звонок, а затем при свете лампочки над входной дверью взглянул на часы. Было двадцать пять минут одиннадцатого, что означало, что крайний срок, назначенный Хэлом, истек. Пусть еще кто-нибудь волнуется об этом, но не я.
Дверь открылась, и передо мной возникла хозяйка дома, изумрудное видение в элегантном облегающем платье. Неужели это та самая женщина, что грубо овладела мною на полу в прихожей? Рыжие волосы мерцали под светом лампочки.
— Ну, — произнесла она насмешливо, — неужели лейтенант, потрясающий любовник снова с визитом? Вы лучше войдите и чего-нибудь выпейте, а не то сгорите от страсти прямо здесь, на ступеньках дома.
Я прошел в гостиную. Она села на диван и сказала:
— Приготовьте себе выпить сами. Я же воздержусь, потому что добавила во все бутылки цианид в ожидании вашего возможного прихода.
Я уселся в кресло и закурил:
— Выпивка подождет.
Ее брови приподнялись.
— Вы что, собираетесь здесь надолго задержаться?
— Я подумал, вам интересно узнать, кто убил вашу сестру.
— Естественно. — Она напряженно подалась вперед. — Так кто?
— Ваш муж.
— Дейн? — Она сразу расслабилась в кресле. — Вы не можете быть серьезным!
— Это сказал один из моих осведомителей, — безразлично пожал я плечами. — Количеством информации я могу поспорить разве что с разведслужбами. Другой же осведомитель сообщил, что Дейн здесь, в этом доме…
И все время тут и был. Здорово придумано, ничего не скажешь. Если хотите что-то надежно спрятать, положите на видное место…
— Все ваши информаторы просто выжили из ума, — холодно заявила она.
— Я бы хотел проверить.
— Не будьте смешным. Разумеется, его здесь нет.
— Я могу произвести обыск официально, если вы этого желаете.
По ее зеленым глазам было видно, что она взвешивает мои слова. Затем, наклонив голову, произнесла:
— Хорошо, лейтенант, ищите.
— Меня кто-то разыскивает? — раздался голос из прихожей.
Через пару секунд в комнату вошел высокий малый лет тридцати, с густыми блестящими черными волосами. У него были светло-карие, широко расставленные глаза, слегка вздернутый нос, воинственно выдвинутая вперед квадратная челюсть и в то же время слишком маленький женский рот. На нем были синий двубортный пиджак с простыми серебряными пуговицами и брюками в тон. Невообразимо яркий галстук придавал всему ансамблю несколько бесшабашный оттенок.
— Я Дейн Тенисон. — Он встал за кушеткой, положив одну руку на плечо рыжеволосой красотки. — Так что это за чушь, будто бы я убил Луизу?
— Где вы скрывались последние несколько дней? — спросил я небрежно. — В стенном шкафу?
Он поджал губы.
— Это не важно. Я задал вам вопрос, лейтенант, и жду ответа.
— У шерифа округа находится подписанное Чаком Фенвиком официальное заявление, — сказал я. — Мы можем отправиться туда и ознакомиться с ним. Или, если желаете, могу быстренько изложить его суть.
— Заявление Чака Фенвика? — Голос его прозвучал куда визгливее, чем ему хотелось, и он торопливо откашлялся. — Он, должно быть, с ума сошел. Хотя могу послушать вас.