Я заново узнавала его в привычном для него окружении. Он много работал — над несколькими проектами одновременно. Каждую неделю выезжал на один из строящихся объектов — либо в одну из французских провинций, либо за границу. Кроме этих изнурительных поездок приходилось раз или два в неделю заниматься дочерью. Его жизнь была заполнена до отказа.
Мы все втроем поехали к нему. На ужин он приготовил макароны-ракушки с маслом и тертым сыром.
— Я забыл сегодня сходить за покупками, — извиняющимся тоном произнес он, поглощая содержимое своей тарелки.
Манон не доела свою порцию. Ей больше нравилось играть, а не сидеть за столом. Довольная тем, что она в гостях у папы, а также, может быть, возбужденная моим неожиданным присутствием, к вечеру она разошлась не на шутку. Жюльен увел ее в гостиную и оставался там с ней долгое время. Ему пришлось рассказать ей с десяток сказок, пока она наконец заснула.
Он присоединился ко мне в «спальне», отгороженной ширмами. Телевизор был развернут к кровати. Мы начали смотреть фильм шестидесятых годов с Анни Жирардо и Ивом Монтаном. Жюльен довольно быстро задремал. Он не проснулся даже во время рекламы. Я выключила телевизор. Было всего одиннадцать часов.
Рано утром я вынырнула из постели в темноту. Было холодновато. Я собрала свои вещи, быстро оделась и вышла, держа туфли в руках, чтобы не шуметь. Жюльен по-прежнему спал. В каком сне он так задержался? Я смотрела на его лицо, такое близкое и такое далекое. Накануне у нас практически не оказалось возможности поговорить. Я осторожно поцеловала его на прощание. Он пробормотал что-то неразборчивое не просыпаясь.
Я на цыпочках пересекла комнату и вышла. Манон еще спала.
Снаружи было пасмурно, ощущался запах дождя. Вскоре он смоет всю летнюю пыль.
Глава 11
В юности смех быстро приходит на смену слезам, еще более громкий и беззаботный.
Я похоронила историю с Шинго и перешла к флирту с другими мальчишками моего возраста. Легкие влюбленности заполняли все наше свободное время; и хотя дело не заходило дальше робкого обмена поцелуями, я не чувствовала себя обделенной. Ни один из этих мальчишек не вызывал во мне настоящего физического желания.
Мои первые юношеские годы прошли в этих безмятежных играх. Захваченная их невинной веселостью, я не так сильно стремилась к сексуальным ощущениям, однако знала, что это стремление лишь на время затаилось во мне.
Весной того года, когда мне исполнилось пятнадцать, я перешла из колледжа в лицей. Новое заведение пользовалось превосходной репутацией, но предназначалось только для девочек.
Отсутствие противоположного пола не замедлило вызвать печальные последствия. Отныне ничего интересного не происходило. Никаких обменов взглядами на балконе, никаких взаимных улыбок для поднятия настроения. Вокруг себя я видела лишь угловатых девочек-подростков, которые чахли на глазах, позабыв всякое кокетство, не заботясь о внешнем виде и одежде, потому что ничей взгляд не мог их оценить. Большинство моих одноклассниц даже бравировали подобной небрежностью, довольствуясь общением в своем кругу, требующим гораздо меньше усилий, чем флирт с мальчиками. Некоторые доходили до того, что предпочитали заигрывать друг с другом.
Но я не могла пойти на такой компромисс. Моя чувственность настоятельно требовала контактов с противоположным полом.
Встречи со старыми приятелями стали редкими. Учеба отнимала слишком много времени, к тому же Токио — огромный город, в десять раз больше Парижа. Навещать бывших одноклассников, живущих в другом районе, было тяжело — после одной-двух попыток весь энтузиазм пропадал. И чем меньше мы виделись, тем меньше могли сказать друг другу. Телефон по вечерам больше не звонил.
В утешение я говорила себе, что мальчишки моего возраста меня больше не интересуют. Мне нужен молодой человек, студент двадцати лет, красивый, умный, благородный, обладающий изысканными манерами и чувством юмора, умеющий носить «Levi's 501», часто бывающий в модных кафе. Он должен быть образованным, в курсе всех новых веяний, интересоваться поп-артом, европейским кино и рок-музыкой. Я бы ходила с ним на выставки Энди Уорхола, на «Смерть в Венеции», на концерты «Дип Перпл» и «Пинк Флойд»… Одним словом, я превратилась в наивную простушку, мечтающую о прекрасном принце.