Он предложил мне выйти за него в тот момент, когда я сообщала об отъезде! Растроганная таким оптимизмом, я не ответила отказом, но в глубине души не слишком поверила в это предложение. Японская пословица гласит: «Судьба смеется над тем, кто говорит про следующий год». Я улетала на свободу, словно птица, выпущенная из клетки. Возвращаться обратно казалось мне безумием.
Какой я буду через год?
Глава 20
Год завершился, и у меня не хватало духу оценить приобретенный опыт Один год — это слишком мало. Едва освоившись, я уже должна была уезжать.
В течение этого года я редко писала своим друзьям в Токио и почти никогда не вспоминала о них. Я жила лишь настоящим. А теперь нужно было заново осваивать спряжения в других временах.
В Токио мама с нетерпением ждала меня. Должно быть, она даже не сомневалась в моем возвращении. С самого моего отъезда не проходило и недели, чтобы я не получала от нее письма. Отвечала я не слишком часто, но она продолжала описывать жизнь нашего квартала и присылать мне газетные вырезки.
Я знала, что по возвращении мама буквально затопит меня потоками нежности и заботы, которые она копила в себе целый год, и для нее не будет большего счастья, чем заниматься повседневными делами вместе со мной: ходить за покупками, прибираться в доме, готовить обед, устраивать чаепития с пирожными. Я уже представляла себе ее радостное лицо, и от этого у меня становилось теплее на душе.
В то же время я чувствовала тоску. После целого года в Париже, где привыкла к одиночеству и свободе, я вряд ли смогу с легкостью вернуться в семейный кокон — я буду ощущать себя не в своей тарелке, словно иностранка в собственной стране.
Но мало-помалу, несмотря ни на что, время вернет все на свои места.
Я снова привыкну к своему окружению. Буду ездить в метро с тысячами других людей, буду ходить по улицам в толпе пешеходов и дожидаться зеленого света, стоя возле перехода — даже если на горизонте не видно ни одной машины. В конце концов полностью сольюсь с этой однородной массой.
Я попытаюсь найти работу, но столкнусь с неравенством полов. Тогда я оставлю свои бесполезные попытки и откажусь от карьеры; зато я наконец заживу семейной жизнью. Выйду замуж за молодого сотрудника престижной фирмы, мы поселимся в маленьком домике, приобретенном в кредит, в квартале, расположенном в десяти минутах ходьбы от междугородного автовокзала и торгового комплекса. У нас будет двое детей, умных и красивых. Они закончат престижные школы. Я буду привозить их к маме дважды в неделю, и она будет готовить им сэндвичи и гамбургеры. Дети будут обожать ее, и мама будет счастлива.
И вся моя молодость пойдет прахом. Став домохозяйкой, я никуда не буду выходить по вечерам, даже со своим мужем в гости. У меня не будет риска повстречать другого мужчину — никаких адюльтеров, никаких семейных драм. Дети будут подрастать и вскоре уже перестанут нуждаться в моей опеке. Постепенно мною овладеет нечувствительность, и я перестану испытывать скуку. Мой жизненный путь будет гладким и прямым, долгим и ровным, без единого препятствия, без всяких неожиданностей, вплоть до самого конца.
Именно такой жизни хотела для меня мама.
Никакая объективная необходимость не удерживала меня во Франции. Дело было даже не в идеологии — политикой я никогда особо не интересовалась. Причиной было чисто эгоистическое желание: здесь я могла быть собой, а это было все, чего мне хотелось по-настоящему.
Мне нужно было определиться с занятием, которое сделало бы возможным мое законное пребывание в этой стране. Медицина и международное право были для меня недоступны, но почему бы, например, не дизайн, не архитектура? У меня не было никакого представления ни о том, ни о другом, но, возможно, способности пробуждаются лишь при погружении в ту или иную сферу…
Я чувствовала себя готовой работать, но не знала, что для этого сделать.
Последние дни в Париже были заполнены обычными предотъездными делами. Необходимо было упаковать кучу книг и отправить отдельно, так как их было слишком много, чтобы везти с собой в качестве багажа. Выбросить накопившиеся журналы. Купить подарки друзьям и близким в Токио. Рассортировать вещи — часть из них Тристан предложил оставить у себя до моего возвращения.
— Держу пари, мы очень скоро увидимся.
Он говорил это для того, чтобы подбодрить меня, а я продолжала цепляться за эту крошечную надежду.