Выбрать главу

Болтовня, конечно, – никто никогда не видел никаких вестников, а если кто-то говорил, что видел, в конце концов оказывалось, что это или мошенники, или душевнобольные люди.

Ангус тоже не знал ответ на вопрос – почему в излеченном теле не удержалась душа, но у него была на этот счет некая версия, вполне себе имеющая право на жизнь. По его мнению, в этих случаях мозг пациента был практически разрушен, и оставались живы только те его участки, что отвечали за дыхание и кроветворение. На первый взгляд, пациент жив, а на самом деле он уже был мертв. И потому вернуть его к жизни невозможно – если только не заняться проклинаемой Храмом и Государством некромантией.

Ангус знал заклинания некромантии, но при всей своей авантюрности так и не решился проверить их в деле. Вот это НА САМОМ деле была черная магия, магия, которой боялся даже Ангус. Магия, за которую сжигали на медленном огне, поддерживая жизнь в казнимом магическими средствами, чтобы жил как можно дольше и страдал как можно сильнее.

– Докладывай. – Человек у окна отпил из бокала синего хрусталя и глянул в пространство над головой Левана долгим, задумчивым взглядом. Его худое лицо было хмурым, и Леван заторопился, опасаясь вызвать гнев могущественного и безжалостного Старшего Брата, Белого Веера здешнего Братства.

– Мы пока на первом уровне. Двигаемся в учебе с трудом, учитель объясняет это тем, что наши мозги уже забиты всякой житейской чепухой и что мы никогда не сможем подняться до его уровня. Что если бы мы начали с нуля, если бы были детьми, то лет за пятнадцать он сумел бы поднять нас на свой уровень. Но тоже – не факт. Зависит от способностей. Нужен очень одаренный в магии ребенок. Ну вот… все, Старший Брат.

– Ты ему веришь? – Губы Белого Веера скривились в презрительной гримасе. – Может, он нас дурачит? Не хочет делиться знаниями?

– Не знаю… – Леван пожал плечами. – Мы с Хессом обсуждали это и вот что думаем: нет, не врет. Он любит магию, как крыса помойку, и учит нас на совесть. Только и взаправду у нас не получается, и все тут. Староваты. Я это понимаю – это как с гибкостью. Если бы с самого детства меня не учили выворачивать суставы и всякое такое – разве я сейчас бы смог это делать, когда суставы уже отвердели, связки сделались жесткими? Ты сам это знаешь, Старший Брат. Дети могут многое из того, что не можем мы. Особенно дети аристократов. Это они – маги. Дети магов. Мы же с Хессом полукровки – мою мать изнасиловал аристократ, и она понесла, а Хесс сын рабыни – тоже от аристократа. Нужна чистота крови, и тогда будет сильный маг.

– И Хесс так думает?

– И Хесс. Был бы он тут – то же самое тебе бы сказал.

Белый Веер замер, держа бокал в руке и будто забыв о стоящем навытяжку подчиненном. Он напряженно думал: что делать? Ошибку ему могут и не простить! И расплата за ошибку одна – смерть! Как добиться результата? Как заставить лекаря передать свои знания человеку из Братства? Если передать их он может только ребенку?

Вдруг в голову пришла неожиданная мысль:

– Что еще он сказал? Может ли Ангус поднять уровень магической силы у своих учеников? Есть ли такой способ? Ты спрашивал его?

– Спрашивал! – В глазах Левана мелькнул огонек гордости, и Белый Веер усмехнулся – он не ошибся в парне. Леван гораздо умнее, чем хочет казаться. И опаснее. Но это и правильно – члены Братства никогда не выглядят опасными, но смертоносны, как зеленая змея! Один укус – и смерть! Умение носить маску незаметного, неопасного, даже глуповатого человека вошло в кровь с первыми словами наставника и не отпускает до самой смерти.

– Он говорит, что заклинание, которое способно изменить ребенка, сделать его магом, есть. Но оно очень опасно – выживает один из десяти. Или даже меньше. И он, Ангус, никогда не решится сделать такой эксперимент. Потому что считает это неправильным. Злым делом.

– Злым делом? – усмехнулся Белый Веер. – А то, чем он занимался, – не злое дело? Травил своих конкурентов! Продавал яды Братству! Глупец! Есть дело – и есть безделье. Все! Другого нет!

– Тебе виднее, Старший Брат! – Леван наклонил голову в поклоне и остался в такой позе, всем видом показывая готовность к исполнению. Он и правда был готов – на все. Если выбрал служение Братству – по-другому и быть не может. Братство – все! Весь мир – ничто!

полную версию книги