– Один выстрел в центр, грудина почти не пострадала. – Вик подняла пакет к солнцу и посмотрела на маленький кусочек металла. – Черт, не знаю.
Ти-Джей похлопала ладонью по месту сбоку от нее, и я сел. Вик продолжила:
– Похожа на ружейную. Может, 12 калибр или больше.
– Базука?
Она опустила пакет и встретилась со мной взглядом.
– Ты меня выгоняешь?
– Ага, – кивнул я.
– Почему?
– Потому что ты заноза в заднице.
– Иди к черту.
– Еще и ругаешься.
Вик отдала пулю в пакете Ти-Джей.
– Ты застрянешь с Терком.
– Ну, может, мы вместе развесим рождественские огоньки. – Вик фыркнула и поправила оружейный пояс. – К тому же, ты забываешь об этих неведомых внеземных технологиях. Теперь можно быстро передавать информацию.
Потертое золото непрерывно следило за мной.
– Ты будешь там не дольше двух дней. Вряд ли понадобится больше, чтобы собрать всех подозреваемых. – Хоть я и был стариком, но кое-чему научился, так что логичнее всего мне было работать с людьми.
Вик ткнула меня в живот. Ее палец попал в одну из моих складок, и она тыкала с каждым словом, чтобы делать на них акцент.
– Если поисковики ничего не найдут, ты позвонишь Омару?
– И это еще одна причина, почему тебе надо уехать – ты не любишь Омара.
– Будь осторожен, хорошо? – ткнула она меня снова.
Из уст Вик это звучало крайне странно, но я воспринял как проявление заботы и пихнул ее в плечо.
– Я всегда… – Но она оттолкнула мою руку.
– Я серьезно. – У Вик были недобрый, но честный взгляд, который она редко отводила. Мне такое только на руку. – У меня странное предчувствие.
Я оглянулся на заросли полыни и заметил, как солнце выбралось из плена красных холмов.
– Ну, у тебя будет пять часов, чтобы обсудить с Ти-Джей женскую интуицию.
На этот раз она ткнула больнее.
Я задержался на месте преступления до окончания второго осмотра – сидел на Пуле и заполнял отчеты. Ферг подошел ко мне с чашкой кофе и новым пончиком.
– Нашли что-то?
К счастью, в этот раз я попал в перерыв между жеванием.
– Нет. Сплошные тропинки и овечье дерьмо.
– Есть подозрительные тропинки?
– Нет даже подозрительного дерьма. Там как будто скотный двор.
Я задумался о том, что жертву убивают лишь раз, а место преступления может умереть тысячью смертей. Оставалось надеяться, что вся полезная информация, которую можно было выудить из этой крошечной дыры, уже отправлялась в пакетах в отдел. Мотив – это, конечно, хорошо, но если не узнать «как», то выяснить «кто» будет практически невозможно. У меня было неприятное предчувствие, что придется звонить Омару.
По дороге к Притчардам я вспоминал мою последнюю встречу с живым Коди. Он был коренастым парнем – идеальная фигура для защитника – с кудрявыми светлыми волосами и голубыми глазами. Лицом он пошел в маму, характером – в папу, а мозгами – ни в кого. Мне три раза пришлось иметь с ним дело; изнасилование было последним. Коди завоевал расположение местных коренных американцев, когда его процитировали в газете Шеридана: «Ну да, она отсталая краснокожая, но она сама напросилась».
Притчарды жили на окраине Дюрана, и к тому времени, как я туда добрался, на пороге дома стояло уже восемь или девять машин. В маленьких городках новости разлетаются быстро. Когда я выключил двигатель, осознание того, что мне предстоит сделать, сбило меня, как товарный поезд. Как сказать родителям, что их ребенок мертв? Они точно уже что-то слышали, но мое заявление будет официальным. Я позволил себе глубоко вздохнуть.
Рядом с Пулей кружили ласточки. Видимо, я потревожил и их семью. Наверное, у меня сегодня такой день. Я не спал уже больше двадцати четырех часов. Ночью работать легко, потому что тогда не светит солнце, но как только оно встает, у меня болят глаза, и я становлюсь дерганым. Так было всегда. Я сфокусировал взгляд, когда услышал грохот входной двери и увидел, как Джон Притчард идет по подъездной дорожке. Мне никогда не нравился Джон – он был одним из тех, кто любит все контролировать. Разговор прошел не так ужасно, как мог бы. Он сообщил мне, что Коди ушел из дома двадцать семь часов назад с лицензией на охоту. Я сообщил ему, что Коди не вернется.
Я сделал все возможное, проехал десять километров до дома, посидел на крыльце – ну, у входной двери, – но недолго, потому что было холодно. У меня хватило сил завалиться в дом, а не вывалиться из него. Я то и дело просыпался и засыпал снова, пока не зазвонил телефон, а потом зазвучал автоответчик, который заставила меня купить дочь.