Дженни увидела, как Малик пошел в дальний конец комнаты и стал устанавливать видеокамеру на треножник. Пока он стоял к ней спиной, она попробовала выдернуть кисти рук из ремней и почувствовала, что ремни поддаются. И пока Малик не повернулся к ней лицом, она продолжала растягивать ремни.
Он поставил треножник с видеокамерой поближе к столу и стал наводить видеоискатель.
— Мы снимем видеопленку для твоего отца, — сказал Малик. Глаза у него остекленели, на лице застыла слабая болезненная усмешка. — Что-то вроде сувенира на память.
Дженни почувствовала позыв к рвоте, но закрыла глаза и начала дышать глубже, чтобы подавить этот позыв. Но увидев, что Малик приближается к ней с большими ножницами в руке, вся внутренне сжалась и невольно застонала.
— Нет, пожалуйста.
— Спокойно, я только собираюсь разрезать твою одежду, — сказал Малик мягким, даже ласковым голосом.
Он стал разрезать штанину хлопчатобумажных брюк, что были на Дженни. Она вздрогнула от прикосновения холодной стали к ноге.
— Не двигайся. Это одно из моих любимых занятий. И я не спешу с ним. А если ты будешь шевелиться, я могу нечаянно порезать тебя. А ведь это тебе не понравится, правда? — Он говорил каким-то странным певучим голосом, почти пел.
Дженни старалась лежать неподвижно, но все ее тело пронизывала дрожь; Малик продолжал резать, снял ремень, дорезал до конца пояс и перешел к второй штанине. Затем вытащил из-под нее две половины брюк и забросил их в угол. Одним быстрым движением он разрезал ее трусики «бикини», стянул их с нее, поднес к носу и с наслаждением понюхал. Пошел в другой конец комнаты и вернулся с небольшими ножничками.
Дженни вся содрогнулась, когда почувствовала прикосновение стали к своей промежности. Она подняла голову и увидела, что Малик коротко подстригает ее лобок. Мягко подпевая доносившейся музыке, он стал водить рукой между ее ног.
Теперь он чувствовал, что обладает высшей властью, властью над жизнью и смертью. Эта красивая сучонка, распластанная перед ним, принадлежит ему, вся целиком. Поэтому незачем спешить, надо проявлять больше изобретательности, наслаждаться каждым мгновением и в конце концов создать настоящий видеошедевр для Майкла Тимоти Калли, чтобы он мог вновь и вновь любоваться им до конца своей жизни.
Пока внимание Малика было отвлечено, Дженни продолжала растягивать ремни, пытаясь освободить руки. Ремни понемногу, хотя и недостаточно, поддавались. Но тут Малик перестал гладить ее ноги и опять принес большие ножницы. Он стал вспарывать ее блузку, и Дженни, закрыв глаза и тихо плача, все повторяла и повторяла: спаси меня, папочка, пожалуйста, спаси меня, папочка. А Малик все продолжал мурлыкать свою песенку.
Разведывательный вертолет облетал густо поросшую лесом окружность площадью в три квадратных мили, держась на расстоянии двух миль за ее пределами и на высоте в шесть тысяч футов. Прибор ночного видения превращал ночь в зеленый день, воспроизводя изображение на мониторе, установленном в кабине пилота. Второй пилот не сводил глаз с монитора, тщательно наблюдая за землей и подъездными дорогами; сделав крутой вираж, вертолет взял курс на другую цель.
Второй пилот увидел на мониторе старый сельский коттедж, к которому от дороги номер 609 вел узкий проселок. Дом казался покинутым. В окнах не горел свет. Пилот потянулся вперед и включил тепловизор; его экран помещался справа от экрана монитора.
Тепловизор действовал в оптимальных условиях: была ясная, спокойная, прохладная октябрьская ночь — с температурой на уровне земли около пятидесяти пяти градусов по Фаренгейту.
Прибор ночного видения улавливал лишь большую разницу в температуре наблюдаемых объектов. Тепловизор же, чувствительный к такой небольшой разнице в температуре, как два градуса, позволял улавливать невидимое теплоизлучение, исходящее от всех живых существ, при свете дня и в ночной темноте, в закрытых помещениях или под таким естественным прикрытием, как деревья и подлесок; с его помощью можно было легко отличить людей от животных и обнаружить остаточное тепло двигателя, шины и тормозной системы еще не остывшего автомобиля. Изображение на экране тепловизора было в серо-белых тонах, в зависимости от интенсивности излучения.
Второй пилот внимательно посмотрел на экран прибора ночного видения: перед коттеджем стояли две машины, пикап и маленький легковой автомобиль. Затем он повернулся к экрану.
— Из дома исходит слабый теплосигнал, — сказал он первому пилоту, который управлял вертолетом в очках ночного видения. — Труба еще горячая, должно быть, они топили печь, но сейчас огня в ней нет. И за последние пять часов никто не ездил ни на одной из машин. Вероятно, живущие в нем люди пробыли весь вечер дома и сейчас в кровати.
Второй пилот включил тепловизор на полную мощность. На экране замерцали два небольших белых пятнышка.
— Да, двое людей, совсем рядом, в комнате на втором этаже, в левом заднем углу. Ни один из них не движется.
— Итак, можно исключить три дома, — сказал первый пилот. — Остаются два. Дом-прицеп в северо-восточном секторе осматриваемой территории и дом с озером перед ним.
Первый пилот круто повернул налево, и через несколько минут вертолет занял положение, которое позволяло смотреть прямо на широкий дом-прицеп, стоящий на открытой лужайке в конце длинного извилистого проселка. Второй пилот посмотрел на экраны обоих мониторов. На экране тепловизора виднелось небольшое белое пятно — второй пилот узнал капот «шевроле-блейзера». Машина стояла как раз перед прицепом.
— Возможно, это то, что мы ищем. Машина подъехала не больше пятнадцати минут назад, тормозная система и покрышки еще теплые. — Переведя взгляд на экран прибора ночного видения, он увидел, что в прицепе ярко горит свет. — Я бы сказал, что он только что вернулся домой.
Он еще раз посмотрел на монитор тепловизора, на экране было два пятнышка.
— Два человека в передней комнате у входа. Они двигаются. Может быть, это они.
— Проверим последний дом, — сказал первый пилот. — Посмотрим, что там.
Он вновь развернул вертолет так, чтобы можно было наблюдать за коттеджем возле озера.
В заднем окне горел свет, и стоявший снаружи «форд-эксплорер» сверкал на экране тепловизора так же ярко, как и «блейзер», очевидно, только что прибыл.
— Коттедж покрыт металлической крышей, — сказал второй пилот. — Изображение не такое отчетливое, похоже, там два человека. Итак, у нас есть две примерно равных вероятности.
— Уточнить, по-видимому, мы не сможем, — сказал первый пилот. — Второй вертолет все еще в воздухе?
Второй пилот посмотрел на радар и увидел, что второй вертолет находится к юго-востоку от них.
— Похоже, это они. Сейчас я их вызову. — И он включил радиопередатчик.
— "Блэкхоук", «Блэкхоук», это «Дефендер». Вы меня слышите?
Почти сразу же в ответ послышался голос Грегуса:
— "Дефендер", это «Блэкхоук». Мы в двенадцати милях от вас. Приближаемся на шесть миль.
Второй пилот доложил обо всем ими обнаруженном, и Грегус сказал:
— Калли должен прибыть с минуты на минуту. Он будет ехать с севера по дороге 615. Какое место будет ближе всего к нему?
— Дом-прицеп, — сказал второй пилот.
— Тогда пусть начинает с него.
Второй пилот внимательно всмотрелся в узкую, двухрядную извилистую асфальтовую дорогу, которая шла по лесистой сельской местности округа Флюванна, ища глазами приближающийся автомобиль, и увидел среди леса фары машины на пересечении дорог 609 и 615.
— Кажется, я его засек, — сказал он, продолжая наблюдать за маленькой машиной, которая свернула на дорогу 609 и направилась в их сторону.
Глава 38
Калли пользовался портативным телефоном в «порше», чтобы поддерживать связь с оперативным центром в Александрии. Хэк направлял его с помощью компьютерной программы, называя ему номера дорог и указывая точные расстояния от поворота до поворота, что позволяло поддерживать максимальную скорость, не обращая внимания на дорожные знаки.