риставь к глазу. Не так, с другой стороны! Ага, теперь верно. И посмотри во-о-он туда. Вдали брел гигант. Он взрывал лед и снег, за ним тянулся белоснежный шлейф. Густая борода достигала живота, мускулистые плечи покрывала курчавая шерсть. В правой руке он тащил валун, обмотанный ржавой цепью, а в левой некое подобие мешка. - Это что такое? - прошептала Мэгг. - Йонга, - благоговейно ответил Тьерри. - Они живут в руинах городов и пожирают друг друга. В общем-то, они жрут все, что могут убить, но себе подобных совсем уж в охотку. Мой дядя однажды столкнулся с таким в пустошах - еле спрятался. - Надеюсь, он не пойдет к убежищу! - пропищала Аника. - Вряд ли сунется. Они не тупые, насколько знаю. Понимают, что тут мясо может и сдачи дать. - Пусть лучше за реку катится, - буркнул Борис. - И там хоть всех слопает. Мэгг видела, как огромное создание вброд переходит реку - лишь его кудлатая голова мелькала среди вставших на дыбы льдин, да поднятые руки с мешком и цепью. Затем выбирается на берег и, как ни чем не бывало, идет дальше. Только пар от посиневшей кожи валит. - Очень уж уверенно вышагивает, - девушка вернула трубу Тьерри. - Будто знает, куда идет... Спасибо, что позвали, олухи. Не видала такого чуда. Они вместе спустились в цеха, и некоторое время топтались у трубы, в которой ярился пар. - Как думаете, что вечером будет? - спросила Аника, отогревая руки. - Подышим, как следует, - усмехнулся Борис. - Если вдруг вырыгаю легкое - обвиняйте во всем мастера Бертхольда... Но, к удивлению учеников, куча тряпья сегодня располагалась не в привычном углу, а по центру зала. Разобрать в ней человека все равно не удалось. Голос вновь наполнил пространство. - Итак, детки, за предыдущие недели вы неплохо потрудились, пора начинать настоящие занятия. Мы слегка притронемся к тому великому искусству, которым нас одарила природа. Алекс, иди-ка сюда. Парень остановился там, куда был нацелен мерцающий огонек указки. - Расскажи-ка нам, как тебе удается двигать вещи? Парень нахмурился. - Ну, я просто хочу, чтобы они двигались. Думаю об этом, будто подталкиваю... - Вот! - прогремел мастер Бертхольд. - Не просто хочешь. Все хотят. Но чтобы получалось, нужно прилагать усилия. Подталкивать. Сможешь продемонстрировать? - Легко. - Тогда подтолкни во-о-он тот обломок стены, который Мейсон и Арианна должны были убрать еще на позапрошлом занятии. Алекс напрягся, раскраснелся. Даже руку пред собой выставил, но не сумел сдвинуть его. Даже просто раскачать не удалось. Он обессилено опустил руку и принялся жадно дышать, но все равно захлебывался. Указка описала дугу и хватанула парня по заднице. - Дыхание! Выравнивай так, как учил я. Ну же, болван! Вот так-то лучше. Парень кое-как отдышался, лишь после это принялся яростно тереть место ушиба. - Почему ты потерпел неудачу, Алекс? - спросил Бертхольд. - Он слишком тяжелый! - А почему едва не задохнулся? - Ну... э... не знаю. - Потому что ты глупец, мой дорогой ученик. С чего ты решил, что можешь сдвинуть этот камень? - Вы меня попросили. А я до этого легко двигал фигурки, - Алекс выглядел ошарашенным. - Мало ли о чем я просил! Вдруг, я тронулся умом в этом подземелье? Нельзя слепо верить никому. Зачем тебе голова, парень? Кушать в нее? Тогда зайдем с другой стороны - сможешь этот обломок сдвинуть руками? - Хм... один - нет. - Тогда почему ты уверен, что тебе под силу сдвинуть его при помощи дара? Алекс не нашелся, что ответить. - Самонадеянность, - Бертхольд велел ему встать обратно в ряд. - Самонадеянность убьет любого из вас, если не научитесь вначале думать, а потом действовать. Он умеет передвигать невесомые фигурки, считает себя лучше любого из вас, и настолько уверен в себе, что пытается своротить неподъемный даже для меня камень. Еще чуть-чуть - и ты потерял бы сознание, Алекс. А в этой тьме тебя легко выловит Оракул. Обольстит, запугает, сломает, сделает рабом. В другой раз не стесняйся показаться глупым, задавай вопросы прежде, чем натворишь бед. Из кучи тряпья вылетел старый резиновый мячик и застыл перед учениками. - Итак, вот первый урок. Смотрите все на мяч. Дышите, так как я учил. И старайтесь зацепиться за него, ухватить. Когда почувствуете, что связаны с ним, поднимите вверх правую руку. Мэгг настолько погрузилась, что забыла про все увиденное до этого. Было слышно лишь ее дыхание, виден лишь старый резиновый мячик такого редкого в этом мире оранжевого цвета. Она тянулась к нему, пока вдруг не поняла, что будто «держит» его. Медленно подняла руку и застыла, контролируя дыхание. Сложно сказать, сколько времени прошло прежде, чем мастер Бердхольд гулко произнес: - Пятеро! Пока достаточно. Борис, Мейсон достаточно. Попробуете завтра. Пока следите за остальными учениками. Если у кого-то кровь из носа или глаз - дайте мне знать... Итак, каждый из вас установил контакт с мячом. Теперь попробуйте его толкнуть в мою сторону. Подбросить не сумеете, а сдвинуть - вполне. Ну, начали. Раз, два, три - толкай! Мэгг почувствовала, как ее покидают силы. Два вздоха, и она пуста. Зато мячик быстро покатился к Бертхольду и скрылся в складках одежды. - Хо-хо! Что за славная работа! А вы хороши! Алекс, твой толчок был самым лучшим. Мэгг, ты слишком быстро устаешь. Утром проходи вместе с Борисом и Тревором. Остальные - марш отдыхать. Хорошо потрудились. Завтра будет только вечернее занятие. Окрыленные успехом, дети рванули наверх. Мэгг мрачно стояла и, сложив руки на груди, глядела на опустевшую лестницу. Девушка злилась на себя. Ведь могла же аккуратнее сработать! Дура. Вместо этого едва не рухнула без сил, да еще и кровищей рубаху испачкала. - Не кори себя, Мэгг. - Мастер Бертхольд... - Ты старше, чем они. Тебе это дается тяжелее в разы. Но, не забывай, что Оракулу пока не удалось добраться до тебя, значит, защита твоя на редкость крепка. А сейчас мы трудимся над условной атакой, так что пусть временные неудачи не сбивают тебя с пути. Ступай, мне тоже необходимо отдохнуть. А утром придется хорошо поработать! В группе нам не нужны отстающие.