– Ты… присоединишься ко мне.
Дин представил себе, как это будет, и тут же прогнал эту картинку из головы. Он невольно шагнул назад и… уперся в стену.
Мужской голове вторила женская, с ввалившимся левым глазом:
– Присоединись ко мне… сейчас.
Сэм уворачивался от рук-змей. Если головы принадлежат удавам, их укус не убьет, но они могут задушить его. И хотя лишенная ушей человеческая голова не могла атаковать по-змеиному, Сэм решил, что капли, стекающие со здоровенных клыков в слишком широком рту, наверняка ядовитые.
– Убей меня, – взмолилась змееженщина.
Сэм отшатнулся, когда присоединенная к ее правому плечу змея бросилась ему в лицо.
– Пожалуйста, – отчаянно проговорило существо, не обращая внимания на непрерывные атаки. – Я теряю… себя.
Сэм быстро перемещался то вправо, то влево, как боксер, который уклоняется от града мелких ударов, ища возможность нанести сокрушительный ответный удар. С каждым шагом назад боксерский ринг становился все меньше. Нужно было остановить ее прежде, чем она загонит его в угол.
– Я не могу жить… так! – взвыла она, неуверенно шагая вперед.
Создавалось ощущение, будто внутри нее идет борьба: остатки прежней личности сражались с убийственной волей ее нечеловеческого создателя. Воспользовавшись ее замешательством, Сэм стянул куртку и намотал на левое предплечье, словно собирался дрессировать служебную собаку. Выставив вперед защищенную руку, он позволил змее запустить клыки в куртку, а сам ударил тесаком туда, где должен быть человеческий локоть. Это, конечно, не стык конечностей разных видов, но все равно одним препятствием меньше.
Змееженщина на миг остановилась, постепенно осознавая потерю конечности, а Сэм успел снова выставить обмотанную курткой руку, чтобы избежать укуса в незащищенный бок. Вторая змеиная голова вцепилась в ткань рядом с болтающейся на ней отрубленной головой, и ее постигла та же участь.
Руки создания теперь бессмысленно болтались, из обрубков сочилась кровь. Змееженщина шагнула вперед, сверкая клыками, капли яда падали на покрытый чешуей подбородок.
– Покончи с этим, – проговорила она.
Она вытянула шею и щелкнула челюстями. Змеиные головы, все еще висящие на куртке, начали подрагивать при ее приближении. Руки внезапно обрели цель и потянулись к отрубленным головам, желая соединиться с ними.
– Давай! – завопила змееженщина, снова клацнув клыками.
Сэм отпихнул ее рукоятью тесака, чтобы выиграть время.
Насколько же проще убивать тварей, когда у них звериные головы… Эти создания вели себя скорее как бешеные животные, злобные и кровожадные. Единственное разумное решение – прикончить их. Но когда у монстра человеческое лицо и человеческий голос, пусть даже умоляющий убить его и положить конец страданиям, все не так просто. Эта женщина не всегда была чудовищем. Не она выбрала такую судьбу. Но теперь она могла сделать свой выбор.
Она живет в ночном кошмаре и никогда не станет даже отдаленно похожа на человека, но Сэм мог с уважением отнестись к последнему решению, которое она приняла как человек. Он тряхнул головой и крепче сжал рукоять тесака.
– Мне жаль…
Возможно, змееженщина усомнилась в его решимости, или же утратила способность сопротивляться безмолвным приказам Химеры, но она с воплем бросилась на Сэма, обнажив клыки. Внутренний конфликт разрешился мгновенно. Вот змееженщина собирается вонзить клыки Сэму в шею, а в следующий миг уже падает на пол, лишившись головы.
Отделив чешуйчатые конечности от тела, Сэм сообразил, что вероятно, следует содрать с нее кожу, чтобы полностью остановить гибридизацию, но эта малоприятная работа могла подождать. Обойдя останки змееженщины, Сэм помчался к Химере.
Увидев за ее тушей Дина, окровавленного и усмехающегося, он забеспокоился. А что если брат выиграл битву с Химерой, но проиграл в войне с Меткой?
Если и существовала участь хуже, чем стать мутантом, она заключалась в том, чтобы стать частью чудовища, которое создает мутантов, не говоря уж о том, чтобы превратиться в мясное украшение на живой фабрике по производству ночных кошмаров.
«Ну, нет», – подумал Дин.
В хор вступила третья голова – эта, вроде, принадлежала одному из гиеноподростков.
– Присоединись ко мне.
– Черта с два.
Дин не мог дотянуться до сломанного топора, но он предусмотрительно захватил на вечеринку несколько сюрпризов. Он достал из-за пазухи топорик с металлической рукояткой и длинный охотничий нож.
– Да ты просто большая порция суши.
Химера рванулась вперед, поддерживая себя ударами мощных крыльев и передвигаясь на гигантских щупальцах и львиных лапах, и попыталась прижать Дина к бетонной стене. Отшатнувшись в сторону, Дин проткнул лезвием мясистую лапу и откатился в сторону. К нему потянулись бесчисленные руки, и он умудрился отрубить кисть одной из них, когда та собиралась прижать его к полу. В следующее мгновение он снова был на ногах – полоснул лезвием по одной руке, отхватил другую, проткнул третью. Отлетели отрезанные пальцы, за ними щека и нос вросшего лица, которое он снес ударом топора. Каждый раз, когда удавалось найти незащищенное место, Дин вонзал нож в пульсирующую плоть, но, несмотря на множество ран, ущерб был едва заметен, крови почти не было. По-настоящему отсечь головы или конечности тоже пока не получалось, по крайней мере, не на стыках.