«Все-таки поганая вещь – зима», – думал он, трусцой спеша к остановке маршруток и на ходу натягивая перчатки.
«Ненавижу зиму», – мрачно думал Калинин, трясясь в дежурном автомобиле: свой пришлось оставить возле дома по причине лысой резины. В позапрошлую зиму она его не пугала, в прошлую – немного нервировала, но этот декабрь выдался такой скользкий, что двигаться на семерке без замены шин было бы самоубийством. А опер без машины – что за опер? У тебя контора на улице имени великого Гастелло, а здание отдела следственного комитета – на Демидова, что в середине города; успей перед светлыми очами руководства предстать, пару бумаг черкануть, потом рысью мчись в комитет, чтобы там все доложить, – и хорошо, если начальник розыска или зам тоже едет, можно на хвост упасть, а так – добирайся сам. В комитете следователю все по убийству доложи, ценные указания выслушай, хотя поступать в восьмидесяти процентах случаев будешь наоборот, и валяй на место происшествия – слушать, как умы бродят. Есть помощник – можно и его послать, а вдруг упустит частичку информации? Да и беседовать с некоторыми нужно с глазу на глаз. А на Гастелло доставляют вдруг жулика, которого ты уже месяц по городу вылавливаешь, с ним тоже надо поговорить; а тут же скромная проститутка с улицы Московской, что в другой стороне от отдела, сообщает, что знает подозреваемых по районному квартирному висяку, только вот «ну совсем, ну со-о-овсем» не может приехать по причине отсутствия денег на общественный транспорт. И мечешься, словно ужаленная собака, часов до десяти вечера, а понятия «дом», «отдых» и «любимая девушка» никто не отменял. Просто с такой работой они отпадают потихоньку – сначала отдых, потом девушка, а потом и ночевать в кабинете начинаешь…
Семерка спасала Калинина хотя бы от унизительных просьб: «А не поедет ли кто в ту сторону?» Дело было даже не в плате за проезд, хоть на зарплату опера в шесть мест туда-обратно тоже каждый день не наездишься, а шутка ли: ты выложи-отдай в день сто-сто двадцать рублей, а умножь на тридцать дней, ну пусть на двадцать пять: две с половиной только на общественный транспорт. А сигареты, а непредвиденные поездки, а пожрать перехватить? А время с восьми утра тик-так, тик-так, и каждая секунда дорога, бывает, и частника приходится ловить, хоть они и душевные попадаются, за полцены отвозят. Вот в этом и кроется основная проблема: нет машины – нет времени. То троллейбус станет на кольце, то трамваи отчего-то сгрудятся стройной толпой в районе мясокомбината, а время опера – это золотой песок сквозь пальцы, поймал – будет тебе счастье, промедлил – ушла информация, растворилась, «…как белых яблонь дым»…
«Симу» пришлось оставить во дворе – чуть не упав, спускаясь по ступенькам у подъезда, Арсений Калинин пришел к выводу: автомобиль нужно поберечь. Ну проедет он километр до конторы, ну вывернет, имитируя ногой АБС, на прямую главную дорогу – а где гарантия, что в этот момент в бок не влетит вытаращивший глаза владелец какой-нибудь «таврии», кому и права выдавать не стоило бы, не то что реально за руль сажать? А потом – разбирательство, спецдонесение по линии отдела, и когда машину починишь – неизвестно. Да и сам грешен – с такими колесами и по воде автомобиль уже с трудом тормозит, начинается аквапланинг с плохим исходом, а если на лед?
Мысли Калинина переключились на мертвого мужчину, обнаруженного сегодня утром на улице Зеленой.
Улица маргиналами не славилась, да и покойник на бомжа нуждающегося похож не был – крепенький молодой дядька с развитой мускулатурой, во рту фикса, на плече – две рыбы синими чернилами и колючка вокруг бицепса. Чистый, подстрижен хорошо, на правом пальце – простенькое кольцо «Спаси и сохрани», в кармане – двадцать рублей и расческа с поломанными зубцами, на ногах – недешевые ботинки на шнуровке. Трусы-боксеры чистейшие, новые, с претензией, на левой щиколотке белая полоска шрама. Ясно, обобрали покойного безбожно: ни телефона, ни бумажника, ни цепочки на шее – а была цепочка, умница-собака Барсик – вот же идиотское имя! – покопавшись, сдышала снег возле уха трупа, и изумленным взорам предстал тоненький золотой крестик. Слетел, видно, – не в кармане же покойный его носил. Только вот когда обобрали: до смерти или после наступления оной?.. Тот же Барсик и нож нашел, лежал в заледенелых голых кустах по нечетной стороне улицы, и отпечатки на ноже эксперт, поколдовав, обнаружил и зафиксировал, только толку от этого ноль: не проходили найденные «пальчики» по АДИС «Папилон».