– Совершенно правильно.
– А какие отношения вас связывают с Суреном Ильясовым?
Барцева вздохнула – легко, словно бабочка шевельнула крыльями. Красивое лицо окутала печаль.
– Не «связывают», а «связывали». Мы встречались примерно полтора месяца, а потом… расстались.
– По какой причине расстались?
– По той, что я девушка из очень приличных кругов общества, а Сурен оказался наркоторговцем, – просто ответила Александра и откинула назад челку. – Вот и все. Мне хватило двух недель разобраться, что пакеты, которые он время от времени прячет в бардачке машины – вовсе не книги для приятелей, как он утверждал. Да и где Сурен, а где книги… – она усмехнулась. – Я незамедлительно с ним порвала, он еще неделю бегал за мной, потом перестал.
– Как выглядели пакеты, которые он прятал в машине?
– Особо не помню. Как книги оборачивают – коричневая бумага.
Участь Риты была решена.
Следователь Зайцев уголовное дело без проведения доследственной проверки возбуждать не хотел и тут же стал ныть, что прокурор не согласится с постановлением, что нужно подождать, что экспертиза, что свидетели… Он ныл бы еще долго, но неожиданно операм помог, сам того не ведая, Алексашенков, который и в следствии тоже ни дня не работал. Он раскатистым тенором заявил начальнику следственного отдела, что «это вам не фундук контрабандный перевозят! Это вам не бабка огурцы без разрешения толкает!», а также что «наркомания – общеизвестное зло, и тот, кто способствует безнаказанности, общеизвестный злодей», после чего велел возбуждать дело тем же днем. С прокурором, как ни странно, полковник тоже договорился в считаные секунды: уж что он умел, так это налаживать связи. Дело было возбуждено, парень по имени Роман закрыт по 20.21 КоАП РФ, а вот с Ритой возникли проблемы.
Калинин и Вершин в один голос настаивали на административном задержании, потому что, пока Ильясов ничего не знал, нужно было использовать это время для обысков и допросов. Зайцев фыркал, говоря о том, что помогать в составлении административного материала не будет, а по 91 УПК РФ фигурантку не закроет до получения заключения эксперта. Риту возили сначала в наркологию, потом в приемный покой для медицинского освидетельствования – все чисто. Она не сопротивлялась, только дрожала на заднем сиденье «жигулей» и шмыгала носом. Как оперативники ни спрашивали, как ни угрожали и ни уламывали, она все отрицала, уже с надрывом в голосе, и просила поговорить с Барцевой.
Впечатление создавалось двоякое. С одной стороны – родная сестра практикующего, так сказать, наркоторговца передает пять граммов героина гражданскому лицу (которое сейчас просило свидания с прокурором в камере административно-задержанных и не знало, бедное, что под видом прокурора к нему скоро придет оперуполномоченный Шиманский, интеллигентнейшего вида майор милиции, основным направлением деятельности которого вышеупомянутые наркотики и являются). Она, то бишь сестра, довольно глупо спихивает все на гражданку Барцеву А. А., 1983 года рождения, ранее не судимую; Барцева все отрицает и, хоть сутки с ней беседуй, от своей позиции не отступит.
Что имеем? Хранение в целях сбыта и сбыт в особо крупных размерах. Закрывай и радуйся. С другой стороны – категорически не похожа испуганная и заплаканная девочка на пособницу, да и Ильясов в основном промышлял опиатами, кишка у него тонка героин реализовывать, уже бы прихлопнули вертлявого шизофреника.
Ситуация…
Можно говорить что угодно о врожденном оперативном чутье, об опыте разыскника, об особом мировоззрении – все это присутствует в истинных, прирожденных сотрудниках милиции с головой. Такие, заходя в здание городского вокзала, на раз-два-три определяют пару человек, к которым подходят и просят документы; оп-па! – на божий свет из нагрудного кармана, трепеща, выползает не паспорт, а справка об освобождении. Как определили, почему к ним подошли, вроде и приличные мужики сидели на лавочках в ожидании автобуса или поезда – непонятно. Но, кроме чутья, есть еще и здравый смысл. Дело оперов – не схватить первого попавшегося гражданина и навешать на него статей, как белье на просушку: во-первых, и следователи не дураки, и прокурорское око не дремлет, готовое коршуном налететь на обнаруженные в первоначальном материале огрехи, да и в суде сидят квалифицированные юристы, а не культработники. Направленное в суд уголовное дело должно как минимум основываться на реальных фактах; профессия следователя – это работа в том числе и творческая, но творчество обязано иметь под собой истинную подоплеку, иначе это уже не уголовное дело, а роман, который в суде с удовольствием прочитают и вернут на дополнительное следствие или разгромное частное определение вынесут. А это для отдела беда.