Временами Майя чувствовала себя так, словно перед ней закрыли дверь. В других случаях эта дверь оставалась открытой достаточно долго, и ей удавалось кое-что заметить. Возможно, след былых обид, сделавших его таким. Однако она понимала, что знание не сулит ничего хорошего.
Первые восемнадцать лет своей жизни она прожила без тепла и любви. Став неприятным сюрпризом для стареющих родителей, Майя переходила из рук нянь в школу-интернат и обратно. Она никогда не оставляла попыток произвести на родителей впечатление, не переставала надеяться, что в один прекрасный день заставит их гордиться собой. Следуя по их стопам, поступила в престижный университет и получила диплом историка, чего им, как она считала, хотелось. Но этого оказалось мало. Они воспринимали ее как сплошное разочарование. И только когда открыла в себе страсть к кулинарии и поняла, что стряпня может дарить радость друзьям по университету, Майя вдруг почувствовала, что способна сама создавать вокруг себя тепло. Она нуждалась в том, чтобы жить среди счастливых, довольных людей, и делала все возможное, чтобы окружающие ее люди чувствовали себя именно так. Все деньги, которые дали ей родители и которые она, не задумываясь, обменяла бы на их любовь, вложила в курс по кулинарии и свое дело. Она не могла допустить и не допустила бы чувства к человеку, не способному испытывать никаких чувств в ответ.
– Итак, вы готовы?
Майя бросила взгляд на ножи. Казалось, она подготовила их к какой-то изощренной средневековой пытке и, судя по стоическому выражению лица, Уилл ждал чего-то подобного. Ей не нравилось, что его это пугает, она снова засомневалась в правильности своего решения. Впрочем, Уилл пришел сюда с желанием научиться, и она полна решимости помочь ему. Научить радоваться.
– Думаю, нам стоит начать с чего-то простого. Поэтому будем делать филе из рыбы, а потом приготовим масло с травами. Будет очень вкусно.
Майя с неуверенной улыбкой взмахнула рукой в сторону миски со льдом, где лежали две блестящие свежие рыбины. Она надеялась, что хотя бы часть энтузиазма передастся ему, но, похоже, Уилла ее слова не убедили. Его пальцы сжались в кулаки, от них напряжение поднялось до плеч. Глаза пробежали по кухне, прежде чем остановиться в одной точке. Глядя в его лицо, она старалась понять реакцию на свое предложение. Никаких изменений. Однако выбора нет, надо идти вперед и надеяться, что игра стоит свеч.
– Держите. – Сунув ему рыбу, она показала, как ее чистить и потрошить. Объясняя, что делать дальше, Майя перехватила его взгляд. Уилл внимательно наблюдал за ней. Ладно. Возможно, еда его не слишком увлекает, но он решительно настроен чему-то учиться. Не так уж плохо для начала. – Дальше надо сквозь мякоть нащупать хребет и разрезать вдоль этой линии. – Уилл так вцепился в нож, что она занервничала. – Просто расслабьте руку. Нож очень острый, вам достаточно правильно его держать, он сам сделает свою работу.
Уилл поморщился, стараясь воткнуть нож куда надо, вместо того чтобы прислушаться к своим ощущениям.
– Подождите. – Ей не хотелось, чтобы нож соскользнул и Уилл порезался. – Немного терпения. Не спешите. – Она подвинулась ближе и, накрыв ладонью его руку, заставила немного ослабить хватку. – Не надо с такой силой сжимать нож.
Уилл сделал то, что она велела. Майя вдруг осознала, насколько близко к нему стоит. Глубокий вырез блузки неприлично оттопырился. Она увидела, что он тоже это заметил, и мгновенно вспыхнула. Только этого не хватало!
Не хотелось, чтобы Уилл догадался о чувствах, которые она старалась подавить. Майя знала, что, пойдя на поводу влечения, непременно нарвется на боль и обиду, а это ни к чему. Нож соскользнул, и прежде, чем это случилось, она поняла, что он движется прямо на ее указательный палец.
– Ой! – воскликнула она, когда лезвие коснулось пальца, и попыталась убрать руку, но сделала только хуже – нож зацепил еще и костяшку.
На лице Уилла отразилось смятение.
– Что с вами?
Майя отпрянула. Стоять так близко к нему слишком приятно, а значит, небезопасно. Он осторожно потянул к себе ее руку, чтобы осмотреть порез.
– Ничего страшного. Правда.
Она вырвала руку и попыталась сосредоточиться. Однако от его близости в голове возник сумбур. Нужно отойти немного дальше. Уилл продолжал надвигаться. На лице появилось выражение мрачной решимости. И объектом его внимания стала именно она. Он намеревался помочь во что бы то ни стало, подошел вплотную, озабоченно глядя на небольшой порез. Майя напомнила себе, что нельзя давать волю трепету, который возникал в груди всякий раз, когда она смотрела на Уилла. Ничто не могло так причинить боль, как равнодушие. Она знала, что это первая и главная его черта.