— Лишний рот, а в селении зима была голодной, да и конунг своими словами выделил для тебя особое место в своём доме.
— Какое? — с недоумением спросила у женщины, но та, лукаво посмотрев на меня, не ответила.
— Где что лежит, я тебе покажу, а мясо будут и дальше приносить, — продолжила Хейда, — травы составлять научу.
— Хейда! — стук в дверь прервал вёльду, а я, услышав знакомый голос, быстро вскочила с кровати, принялась поправлять платье.
— Заходи! Я думала, раньше придёшь, — усмехнулась прорицательница, глядя на нахмуренного Хальгорда, который застыл в дверях и не отводил от меня свой взгляд.
— Эви? Я считал, что ты будешь жить в моём доме, — произнёс конунг, в его голосе мне послышалась горечь, но, может, я это себе придумала.
— Вот ещё, зачем она тебе в твоём доме? Там женщин хватает, — буркнула Хейда, — а здесь она сама себе хозяйка, да и я обучу её необходимому.
— Эви? — не обращая внимания на Хейду, снова обратился ко мне Хальгорд.
— Спасибо, но мне здесь действительно будет лучше, — быстро протараторила я, боясь передумать.
— Хорошо, — бросил он и прежде чем покинуть домик вёльды, добавил, — если изменишь решение, знай, мои дом открыт для тебя и, если что-то потребуется, приходи.
— Хальгорд! — остановила мужчину, — я знаю, что мне требуется.
— Слушаю, — произнёс конунг, так и оставшись стоять в дверях ко мне спиной.
— Можно я заберу Алину в дом вёльды? Я хочу, чтобы она жила со мной, — проговорила и, собравшись с духом, добавила, — это буде оплатой долга.
— Нет! — рыкнул мужчина, а я сжалась, понимая, что только что сравнила жизнь конунга и дочь рабыни, и с ужасом ожидала наказания. Вёльда же, склонив голову, с интересом наблюдала за мной и Хальгордом.
— Хорошо, я выкуплю её, — рыкнула в ответ, сжав кулаки для храбрости, я не собиралась отступать, эту Гудрун нельзя и близко подпускать к детям.
— Не нужно, побереги своё серебро, я отправлю её тебе, долг ещё за мной, придумай что-то другое, — ответил конунг и бесшумно растворился в темноте.
— Долг? — в удивлении приподняв бровь, спросила Хейда.
— Это они всё придумали, а я как раз только мешалась, — нехотя ответила, почему-то мне, казалось, что это личное, между мной и Хальгордом.
— Ну и где твоего ребёнка разместим? — усмехнулась женщина, поднимаясь с лавки. Прежде чем заявить Хальгорду о своём желании по дороге из бани, я получила согласие вёльды, ведь теперь в её доме буду жить не только я, но и ещё один человек, хоть и маленький.
— Она такая крохотная, считаю, мы уместимся и на одной кровати, — задумчиво ответила женщине, — только её надо бы помыть и переодеть.
— Одёжи для неё у меня нет, сама сошьёшь, могу дать рубаху.
— Спасибо, вот, — положила на стол небольшую, всего с ноготок серебряную монетку, я не знала, достаточно ли этого за проживания меня и девочки в доме вёльды.
— Убери, придумала тоже, — заворчала женщина.
— У меня есть немного, — настояла на своём, не люблю быть должной, а монетки мне выдал конунг, как полноправной участнице в походе.
Воины тихонько посмеивались, но одобряли действия Хальгорда, и только Бруно мне объяснил, что я своей готовкой пищи освободила мужчин от этой обязанности, чем существенно облегчила им жизнь. Так что, да я была полноправной участницей их экспедиции.
— Вот и оставь себе, думаю ещё пригодятся, — произнесла прорицательница, — бери, эта, кажется, не такая длинная, рукава только подрежем.
Глава 9
Алину привели спустя минут тридцать, Гудрун и, видимо, её подружка, заходить в домик вёльвы не решились, но и стоя у порога, всем своим видом показали, как они мне «рады». На их лицах было всё, и презрение ко мне, и превосходство, и даже немного зависти, и в то же время страха, перед вёльвой... мда, слишком открытые.
— Забирай никчёмную, конунг из жалости тебе раба подарил, — рассмеялась подружка, ростом не меньше Гудрун, такая же светлая, румяная и крепкая, тут же взглянув на соседку, убедиться понравилось ли той, что она сказала.
— Текла? Ты научилась говорить? — с усмешкой произнесла вёльва, — а я думала, тебе ещё в младенчестве языка лишили, а нет... хотя это слова Гудрун. Зайдёте к старой вёльве, или на пороге стоять будете?
— Нет, работы много, — недовольно буркнула Гудрун, пятясь от домика, — берите её, нам с вами стоять некогда.
— Спасибо, — кивнула, подхватывая девочку, притянула к себе и с удивлением стала смотреть, как две красотки быстро удаляются от домика.
— Трясутся как овечий хвост, — ухмыльнулась прорицательница, — а ты заходи, не бойся, кто с добрыми намерениями, того дом оберегает.