— Идём, — потянула малышку за руку, уводя от двери и достигнув нашего закутка, присела перед ребёнком, так чтобы она видела мою лицо, произнесла, — привет, меня зовут Эвелин, можно Эви. Ты будешь жить здесь, со мной и бабушкой Хейдой.
— Кхм…, — прорицательница подавилась смешком, услышав такое о себе, видно, бабушкой её ещё никто не называл.
— Присаживайся, здесь каша и лепёшка, — девочка продолжала молчать и настороженно на меня поглядывать, казалось, я её больше пугаю, чем старая вёльва, но голод поборол и, схватив со стола лепёшку, Алина откусив огромный ломоть от неё, пыталась теперь это прожевать.
— Ты не спеши, запей отваром, — проговорила Хейда, подала кружку с тёплым чаем и посмотрев на меня, хмыкнув, добавила, — добрая ты слишком, нельзя быть такой. — Ничего, как-нибудь справлюсь, тем более я теперь не одна, — улыбаясь прошептала, — теперь у меня есть Алинка и ты, бабушка Хейда.
Баню в этот день мы так и не сходили, ребёнок, наевшись, уснул тут же за столом. Кое-как обтерев ладошки и смыв с мордашки грязь влажной тряпочкой, я унесла малышку на кровать. И до самого рассвета, под лучиной перешивала своё платье для девочки, её одежду проще сжечь в огне, настолько ветхая она была.
— Не спалось? — с улыбкой произнесла вёльва, поднимаясь с кровати, — вижу и отвар уже приготовила.
— Доброе утр, не спалось, — тоже улыбнулась в ответ, — подскажи, а баню затопить можно?
— Конечно, скажу мальчишкам, они мигом приготовят, — кивнула старушка, отпивая глоток ароматного отвара, который научил меня делать Бруно, — хм… вкусный.
— Спасибо, пока плыла на драккаре, меня немного обучал местным рецептам Бруно, как правильно заваривать травы и какие больше всего друг другу подходят, — ответила удивлённой старушке, закончив последний стежок, я накинула платье на край кровати и направилась к очагу. — Хороший Бруно — ярл, жену только неумеху выбрал себе, — усмехнулась Хейда, — но шибко любит её, вот и научился всему. — А жена? — Тоже любит и старается, но никак у неё с готовкой не выходит. — Бывает, — пожала плечами, приступив к готовке, я тоже далеко не повар или кулинар, но минимум умею приготовить, было бы только из чего.
Пока умаявшийся ребёнок спал, а прорицательница бросала кости и фыркала над только ей ведомым раскладом, я быстро соорудила для нас нехитрый завтрак. Вчерашняя лепёшка, разрезанная на половинки, внутрь мелко порезанный сыр и мясо, всё это разогреть на сковороде, а также отвар с добавлением сухой земляники и мёда.
— Привет, Алина, там можно умыть ручки и личико, — ребёнок был ещё сонный и с недоумением осматривался, — а потом завтракаем и сходим, помоемся в бане.
— Привет, — тихо повторила за мной девчушка, вставая с кровати.
— Я к конунгу, вы без меня лучше дом не покидайте, — с трудом поднялась на ноги прорицательница, — я быстро вернусь, как раз и банька нагреется.
Завтракали вдвоём с Алиной, ребёнок с любопытством поглядывала на меня и осматривала домик вёльвы.
— Ты здесь ни разу не была?
— Нет
— А жила где?
— В общем доме, — ответила девочка, после того как сделала глоток из кружки.
— Ясно, — кивнула, думая, чем бы занять ребёнка, — ты умеешь такие плести, вот такие браслеты?
— Нет, — взяв меня за руку, малышка принялась рассматривать фенечку, для себя я тоже сплела.
— Хочешь научу?
— Да, — едва заметно кивнул ребёнок.
— Замечательно, — улыбнулась, вытаскивая распущенные и аккуратно сложенные нити из мешка с моими вещами, — смотри, начинаем делать вот так.
Около часа я учила Алину плести фенечку, девочка на удивление не была зажата и совершенно не боялась чужой, по сути тётки, была очень старательным и умненьким ребёнком.
— Идёмте, всё готово, — в дом вошла Хейда и, не переступая порог, позвала в баню. Добрались до неё без приключений, на удивлении людей на улице было немного, а те, что были, практически не обращали на нас внимание.
Вчера я, наверное, была жутко уставшей и взволнованной, что особо и не рассматривала это сооружение и теперь с удивлением заметила, что баня была очень даже отличная, парная, подобно финской сауне. С замощённым камнями полом и стоком для отвода воды, здесь также имелась каменная печь, которую топили торфом.
Сейчас лежащие камни в печи были раскалены докрасна и я, недолго думая, вылила на них немного нагретой воды. Помещение тут же наполнилось паром, Алина забравшись на деревянный полок, у одной из стены, спрятала мордаху руками, так что только глазёнки торчали. А запах запаренных трав приятно щекотал нос. Помыв ребёнка и с трудом распутав на затылке её длинные тёмные волосы, я тоже ополоснулась и надев чистую одежду, практически бегом вернулись в дом к прорицательнице.