— Сегодня я сажусь на самолет в Марокко.
Выражение ее лица не изменилось, разве что слегка вздрогнуло.
— Конечно. Ты сказал, что у тебя там есть работа. Может быть, когда ты вернешься домой…
— У меня нет дома, — сказал я, прервав ее слова. — Это твоя квартира, а не моя. На самом деле, я уже просрочил свое гостеприимство. Мы уже подали заявление, предоставив все необходимые доказательства того, что мы живем вместе. Нет смысла оттягивать неизбежное.
— Ты съезжаешь? — У нее перекосило рот. Мико воспользовалась возможностью запрыгнуть на диван и устроиться в небольшом промежутке между нами, переводя взгляд то налево, то направо, чтобы увидеть, кто первым погладит ее.
Я рассеянно погладил ее за ухом.
— Не беспокойся о Мико. Она будет с Винни. Арсен меня убьет, но я знаю, что она о ней позаботится.
Кроме того, Арсен всегда хотел меня убить. Ничего нового под солнцем.
— Где ты остановишься в Нью-Йорке? — Она моргнула.
— У Кристиана. У Арсена. Как обычно. — Я встал, зная, что каждая минута, проведенная в таком положении, приближает меня к тому, чтобы передумать и умолять ее о шансе. — Не беспокойся о собеседовании. Я буду там, и мы его пройдем. Хорошо?
Я видел, что она была в шоке. Я также мог сказать, что чертовски люблю эту женщину. Видя, как она страдает, я так сильно разрушился, что даже удивился, что все еще могу стоять на ногах. Мне казалось, что мою душу вырвали из тела ржавыми граблями и бросили в глубины ада.
Но именно поэтому я должен был уйти.
Я был влюблен в женщину, которая хотела договориться.
А я? Мне нужна была вся эта гребаная сделка.
— Значит, все кончено? — Она медленно поднялась. — Ты и я?
Скажи «нет». Нет. Схвати ее. Поцелуй ее. Брось свое сердце на кон. Будь мужиком, Риггс. Ты лазил по горам. Ты бороздил тропические леса. Сделай это, черт возьми.
— У этого нет будущего. — Я показал между нами, мой тон был мертвым. — Ты это знала.
Ее глаза дико блуждали по моему лицу. Что бы она ни искала — сомнение, сомнения, сожаление, — она этого не нашла.
— Да. — Она облизнула губы, отводя взгляд. — Наверное, ты прав.
Убейте меня сейчас.
Я подошел к куче одежды и начал запихивать ее одну за другой в рюкзак. Взял белый хенли и надел его, затем сунул ноги в ботинки.
Я не мог смотреть на нее. Черт, я даже не мог вынести, когда она смотрела на меня.
— Могу я спросить тебя об одной вещи? — Я почувствовал, что ее глаза следят за моими движениями.
— Да, — сказал я. — Конечно.
— Ты получил результаты анализа крови? И если да, то каковы они?
Я остановился, скомканные брюки все еще были в моем кулаке. Я поднял голову и грустно улыбнулся ей.
— Я не являюсь носителем болезни. Я разговаривал со специалистом. Он сказал, что мигрени, скорее всего, вызваны проблемами с высотой из-за того, что я занимаюсь альпинизмом.
Ее лицо поникло от облегчения.
— Приятно слышать. Спасибо, что рассказал мне.
— Спасибо за заботу.
— Конечно, мне не все равно, Риггс. — Она отвернулась, чтобы я не увидел слез в ее глазах. — Мне всегда будет не все равно. Я хочу, чтобы ты это знал. У тебя всегда будет дом во мне. Неважно, где ты будешь.
Это была пытка. Обычная пытка.
— И… — Она тяжело вздохнула. — Если тебе понадобятся деньги… ну, у меня еще есть кое-какие сбережения.
Я уставился на нее, пораженный.
— А?
— Да. — Она сжала пальцы в крендель, смущаясь своего предложения. — Я имею в виду, это не так много, но все, что у меня есть, — твое. Я знаю, что медицинские счета могут накапливаться.
— А как ты сможешь платить за квартиру? — спросил я, очарованный. Женщина, помешанная на деньгах, только что предложила отдать мне все, что осталось от ее мизерного состояния.
— Я не буду. — Она закусила губу, передвигаясь по маленькой квартире и помогая мне искать мои вещи. — Я буду у Лоры. Не волнуйся, она мне многим обязана.
— Ты ужасная золотоискательница. — Я вздохнул, подумав, что все было бы намного проще, если бы она действительно умела быть бессердечной стервой.
— Я знаю. — Она нежно улыбнулась. — Это смешно. Лучше бы они проводили занятия.
Этот фарс продолжался достаточно долго. Я больше не мог, блядь, так поступать. Я собирался сделать что-то, что принесет мне место в Зале славы тупиц, рекорд Гиннесса и, возможно, шляпу «Я — идиот».