— Или? — Она наклонила подбородок вверх, ее глаза сузились.
Серьезно?
— Или это я буду петь прессе о нашем романе. Я не пожалею ни одной детали, Гретхен. Реквизит, частота, лица, которые ты делаешь, когда кончаешь… — Я распустил злобную, лукавую ухмылку. — Поверь, я могу быть очень разговорчивым, когда меня попросят.
Она сделала еще один шаг назад, ее глаза сверкали от ярости.
— Не могу поверить, что эта сучка тебя поймала.
Я схватил свой телефон, набравшись дерьма на весь день.
— В этой истории есть только одна сука, и я смотрю на нее прямо сейчас. Может, Даффи и не всем по вкусу — да кто в этом мире по вкусу? — но то, что ты сделала с ней в последний день ее работы, непростительно. И самое ужасное… — Я покачал головой, усмехаясь. — То, что ты даже не попросила прощения. Твой нарциссизм выглядел очень хорошо вблизи, когда мы трахались, но со всех остальных сторон? Это действительно уродливо. Счастливой жизни, Гретхен. А лучше — не надо.
С этими напутственными словами я толкнул дверь и направился к метро. Я знал, что Гретхен больше никогда не свяжется со мной. Ее эго было слишком велико, чтобы выдержать такой удар. И это хорошо, потому что ее самолюбие тоже было слишком хрупким, чтобы пережить интервью, которое, как она знала, я дам газете Enquirer, если она каким-то образом испортит визу Даффи. Мне нечего было терять.
Или она так думала.
Потому что теперь я начал задумываться… а было ли мне что терять?
Могла ли Даффи быть моей?
Не знаю, идиот, а может? Потому что, насколько я знаю, она до сих пор говорит о Петухе в настоящем времени и строит планы, как устроиться на работу куда-нибудь, где она сможет стать миллионершей.
Одно я знал точно. У меня были чувства к жене. Они не всегда были положительными, но они существовали.
И это становилось очень большой проблемой.
23
РИГГС
Позже в тот же день я отправился в больницу навестить Чарли.
Даффи помогала своей подруге Лауре, отвозя ее кошку к ветеринару, так как у нее в последнюю минуту была презентация. У Лауры, а не у кошки. По телефону она очень расстроилась, что не смогла приехать раньше, и пообещала навестить его вечером, как только закончит.
Я сказал ей, что буду держать ее в курсе событий, и избавил ее от упоминания о моей сегодняшней встрече с Гретхен. Какой смысл разрывать старую рану? Не то чтобы у меня были какие-то новости. Гретхен все еще была сволочью.
Вместе со мной для моральной поддержки, а точнее, для того, чтобы мы все потом надрались в хлам, пришли Кристиан и Арсен. Большинство людей побоялись бы встретить незнакомца в уязвимом состоянии. Но эти двое не дрогнули при виде несчастья.
— Я хочу увидеть человека, который заставляет Риггса ходить за продуктами, — объяснил Кристиан, прогуливаясь по коридорам больницы в костюме от Tom Ford. — Невозможно представить, что тебе есть дело до того, с кем ты не планируешь спать.
Хорошо, что я не стал рассказывать им о своих связях с женой. Во-первых, мне не хотелось услышать от них «я же говорил». Во-вторых, я странно оберегал Дафну и ее личную жизнь, особенно после того, как она стала вирусной после встречи со мной. Дважды.
— Я способен чувствовать, — запротестовал я, с досады сжав челюсти.
— Только без презерватива, — усмехнулся Арсен. Кристиан хмыкнул. — Да что с ним такое? — поинтересовался Арсен.
— Не знаю. — Я остановился перед номером комнаты Чарли и постучал в нее. — Полагаю, сейчас мы это выясним. Он должен быть в сознании.
— Входите.
Я услышал голос Чарли и толкнул дверь.
Чарли сидел прямо в своей кровати, белый, как колорадское Рождество, но выглядел лучше, чем я видел его на прошлой неделе.
— Привет, Р. — Его лицо расплылось в усталой улыбке. — Спасибо, что пришел. И ты привел друзей. — Его глаза просканировали двух мужчин позади меня. — Как… неуместно.
Кристиан и Арсен хихикали позади меня.
— Тот, что в несносно дорогом костюме, — Кристиан. — Я протянул руку в его сторону, зевая. — А тот, кто выглядит как вампир и не нуждается в костюме за шесть тысяч, чтобы чувствовать себя лучше Бога, — Арсен. Они мои лучшие друзья.
Они оба потянулись, чтобы пожать ему руку.
— Как Даффи? — Чарли повернулся ко мне.
— Как Даффи? — повторил я, доставая свой набор для укурки и закручивая ему косяк. Конечно, ему было больно. Я мог бы вывезти его отсюда, чтобы он быстро покурил. — Я нашел тебя в отключке в ванной. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь.
— Во-первых, это, наверное, самая глупая вещь, которую кто-то делал в больнице. — Он показал на косяк, который я закручивал. — А во-вторых, я в порядке. Просто произошел небольшой несчастный случай. Такое случается.