— Не знаю… Я правда не знаю, Драко. Я думала, что влюблена в Рона, но не почувствовала совершенно ничего, когда он говорил о той девушке из министерства. Разве такое может быть, если ты действительно любишь человека? Его слова должны были разбить мне сердце, но мой мозг хладнокровно принял их как неоспоримый факт, не имеющий ко мне никакого отношения. Мне кажется, что я просто не способна любить, — озвучила она свой главный страх, занозой засевший в голове после предсказания профессора Трелони.
— Я не специалист в любовных делах, но думаю, проблема кроется в том, что Уизли — птица не твоего полета. Ты бы не смогла прожить с ним всю жизнь, при этом не спрашивая себя, за того ли человека вышла замуж?
Гермиона незаметно кивнула и моментально испытала чувство стыда. Драко озвучил то, в чем она боялась признаться самой себе из-за нежелания показаться высокомерной. Они с Роном и впрямь были слишком разные. Как минимум, его притязания на жизнь казались более приземленными, нежели ее собственные. Она никогда не видела себя в роли домохозяйки, весь мир которой вращается вокруг готовки, уборки и воспитания детей. Конечно, это тоже имело значение, но все же не выступало на первый план. Гермионе хотелось прожить достойную жизнь и запомниться потомкам кем-то большим, нежели матерью-героиней с образцовым хозяйством.
— Самое время тебе пойти спать, — напомнил о себе Драко, сильнее укутываясь в пуховое одеяло, поверх которого был накинут зелено-серебристый плед.
Он упорно пытался оставить свое состояние в тайне, но Гермиона все же слышала, как стучали его зубы. Ему вновь было холодно. И, как назло, в покоях старосты мальчиков не было камина, пламя которого могло наполнить комнату каким-никаким теплом.
Недолго думая, Гермиона сняла ботинки и забралась под одеяло, пододвигаясь к Драко.
— Грейнджер, что ты, Салазара ради, делаешь? — ошарашенно прошептал он, когда она прижалась к его груди.
— Пытаюсь тебя согреть, — смущенно пробормотала Гермиона, уткнувшись лицом в ткань его водолазки. Она чувствовала себя настолько неловко, что вот-вот была готова сгореть от стыда на этом самом месте. Что ж, быть может, хотя бы тогда Драко все же согреется, заимев под боком персональный кострище.
Гермиона в очередной раз переступала рамки дозволенного, но на том лишь основании, что хотела помочь. Если согревающие чары не оказывали должного эффекта, а камин находился в гостиной, то она не могла найти варианта получше, нежели стать для Драко личной грелкой. В случае, если эта идиотская идея себя не оправдает, она в ту же секунду покинет его комнату, напоследок применив на слизеринце Обливиэйт. Да и на себе, в общем-то, тоже: до конца жизни вспоминать об этом позорном моменте ей уж точно не хотелось бы.
В какой-то момент Драко заключил ее в ответные объятия. Тот факт, что он не скинул ее с кровати, в конец устав от подобных выходок, не мог не радовать.
Гермиона прикрыла глаза и вдохнула приятный запах, исходящий от водолазки Драко. Неожиданно для самой себя она поняла, что он напомнил ей кондиционер для белья, который использовала ее мама при стирке вещей. Это был запах свежести летнего утра.
Кто бы мог подумать, что, находясь в объятиях этого человека, она невольно перенесется в родной дом. Уму непостижимо.
Еще более невероятной эту ситуацию делало то, что Гермиона получала некое удовольствие от происходящего. Объятия, теплое пуховое одеяло и хорошо знакомый запах даровали уют и спокойствие, о которых за минувшие годы она благополучно позабыла. Хотелось прижаться к Драко еще ближе, буквально слиться с ним воедино, чтобы окончательно утонуть в этом чувстве.
Спустя некоторое время Драко все же перестал стучать зубами, и его дыхание выровнялось.
«Наверное, он смог заснуть», — подумала Гермиона, радуясь, что ее план сработал.
Так был ли смысл более задерживаться в его постели? Она и сама достаточно расслабилась, чтобы вот-вот провалиться в сон. Ей было комфортно. Даже больше, чем она могла себе представить, просто вообразив всю эту ситуацию в голове. Но кто она такая, чтобы проводить с ним ночь, пускай и просто лежа рядом? Едва ли Драко будет рад, когда откроет глаза и увидит ее, безмятежно спящую в нескольких дюймах от него.
Превозмогая желание остаться, Гермиона повернулась, чтобы подняться и уйти к себе, но почувствовала, как ладонь Драко скользнула вдоль ее живота, останавливаясь в области ниже пупка. Он удерживал ее на месте, причем весьма настойчиво.
Приоткрыв губы, она издала тихий вздох, вызванный то ли удивлением, то ли странной пульсацией в той самой области, где его пальцы касались ее джинсов. Гермиона сколько угодно могла пытаться убедить себя в обратном, но реальные факты были неоспоримы: ее тело снова отреагировало на эту близость. И сейчас в еще большей степени, нежели в тот раз, когда Драко удержал ее от падения на лестнице.
Складывалось впечатление, что кто-то извлек из ее живота все органы и заполнил образовавшуюся пустоту пушистыми перьями, которые теперь неустанно щекотали Гермиону изнутри. Она испытывала вполне приятные ощущения, которые, Мерлин всемилостивый, уж очень походили на возбуждение.
Гермиона закусила губу, не зная, что со всем этим делать. По мере того как она продолжала лежать на месте, боясь даже пошевелиться, это мучительное чувство наполняло собой каждую клеточку ее тела, мешая мыслить здраво. Сейчас она как никогда жалела о том, что все же не оказалась фригидной.
Его ладонь словно прожигала ткань джинсов, касалась нежной кожи, заставляя ту покрываться мурашками, и в конечном счете проникала в то самое место, что так сильно полыхало, желая большего. Но в действительности его пальцы находились в неподвижном состоянии.
Гермионе казалось, что он играл с этим теплым сгустком, скопившимся в ее животе. Как будто лишь он сумел приручить это ранее неизвестное создание и теперь мог контролировать его одними только прикосновениями.
Мерлин помоги.
Гермиона, сама того не осознавая, слегка прогнулась в пояснице, соприкасаясь с телом Драко в паховой области. Должно быть, животные инстинкты взяли над ней верх, вынуждая вести себя подобным образом. В противном случае она ни за что в жизни не позволила бы себе такую непристойность. Ведь не позволила бы, верно?
Гермиона до последнего хотела верить, что Драко уже успел заснуть и эта слабость с ее стороны осталась незамеченной, но все надежды разбились вдребезги, когда слизеринец сильнее надавил ладонью на низ ее живота, заставляя придвинуться ближе.
«Господи боже», — Гермиона нервно сглотнула, чувствуя, как по кончикам пальцев прошла хорошо ощутимая дрожь.
Это стало доброй порцией бензина, вылившейся в тот самый сгусток пламени в ее теле. Она была все ближе к тому, чтобы сгореть дотла и пеплом рассыпаться в его крепких руках.
Она не могла позволить ситуации зайти слишком далеко.
Гермиона предприняла очередную попытку вырваться из его объятий, но вновь потерпела поражение.
— Останься, — шепотом попросил Драко, зарывшись лицом в ее каштановые волосы, мягкой волной рассыпавшиеся по подушке.
Он поднял ладонь чуть выше и ослабил хватку, позволяя ей самостоятельно принять решение. Он дал ей шанс на отступление, если она действительно этого захочет.
Но она не захотела.
Выпустив из ладоней одеяло, которое Гермиона с такой силой сжимала, пытаясь сохранить какую-никакую связь с реальностью, она все же успокоилась и вновь прижалась к нему спиной.
Драко больше не пытался пробудить в ее теле тот огонь, который так охотно отзывался на его прикосновения. Однако этот сгусток незнакомых чувств, ранее вступивший в реакцию с катализатором в лице слизеринца, до сих пор отдавал слабой пульсацией, не давая забыть о случившемся ни на минуту. Как будто это вообще было возможно.
Вопреки всему, эту ночь они провели вместе.
Комментарий к Глава 8
Прошу прощения, что так долго не выкладывала главу. Всю неделю усердно писала отчет по практике, поэтому времени на редактуру главы не было от слова совсем. Торжественно клянусь, что следующую часть опубликую в ближайшие дни :)