— Ты боишься высоты, не так ли? —умело подметил Драко, после того как Гермиона раскритиковала квиддич в пух и прах.
— Возможно, — нехотя подтвердила она и тут же гордо подняла подбородок, — но я не вижу ничего постыдного в том, чтобы испытывать страх перед тем, что может тебя убить.
— Это не постыдно, — согласился с ней Драко, — но крайне опрометчиво. Я считаю, что лишь в такие моменты человек чувствует себя по-настоящему живым. Если изо дня в день пребывать в комфортных условиях, то неминуемо утратишь интерес к происходящему. И когда это произойдет, то можно либо пойти на риск ради острых ощущений, либо вырыть себе могилу, потому что перспектива провести в апатии всю оставшуюся жизнь — участь гораздо хуже, нежели погребение заживо.
Гермиона задумчиво поджала губы, стараясь найти хотя бы еще один аргумент в пользу своей позиции. Однако ничего, кроме безопасности в голову не приходило. Они вновь оказались в ситуации, когда их мнения были диаметрально противоположны друг другу.
— Не думаю, что свернутая шея — разумная плата за кратковременные острые ощущения, — все-таки добавила она, чтобы не показаться загнанной в угол.
— Кому как, — небрежно повел плечами Драко и заправил вьющуюся прядь за ухо Гермионы. Этот локон не был неопрятно выбившимся из прически, но ему все равно захотелось коснуться его. — Те, кто давно перестал чувствовать себя живым, зачастую готовы пойти на что угодно, только бы вновь испытать хоть какие-то эмоции, пускай длиться они будут и недолго. Но я рад, что ты не относишься к их числу.
Жизнь, превратившаяся в безрадостное существование, была знакома Драко не понаслышке.
— И как долго ты собираешься проветривать голову? — как бы невзначай спросила Гермиона. Ей совершенно не хотелось, чтобы Драко уходил.
— Не знаю, но я буду рад, если ты пойдешь со мной. Обещаю, что не буду насильно заставлять тебя залезать на эту… Как ты выразилась? Летающую деревянную палку? К слову, это весьма оскорбительно, учитывая, что эта метла — лучшая из всех созданных на данный момент моделей.
— Даже не знаю, — на мгновение замялась Гермиона. Несмотря на то что она надеялась провести этот вечер с Драко, бездумное наблюдение за его полетом не совсем то, на что она рассчитывала.
— А кто же окажет мне первую помощь, если я по нелепой случайности упаду с метлы и сломаю себе шею?
— Мерлин, ты всегда был таким манипулятором? — цыкнула Гермиона, недовольно сощурив глаза. — И, к твоему сведению, никакая первая помощь не спасет человека при переломе шеи.
Почему-то Гермиона была уверена, что, в случае если она никуда не пойдет, Драко всенепременно сломает себе хотя бы тот же палец, лишь бы вернуться в башню с вымученным видом и словами «я же тебе говорил».
— Только в тех случаях, когда я действительно чего-то хочу, — ответил Драко, намеренно пропустив ее верное замечание о сломанной шее мимо ушей.
Гермиона лишь рассеянно покачала головой, принимая свою неизбежную участь.
— Мне нужно одеться: в это время на улице безумно холодно.
***
Покинув стены замка, они направились к полю для квиддича. Все вокруг было покрыто искрящимся в свете луны белоснежным покрывалом, появление которого с таким нетерпением ждала Гермиона. Вот только суровый мороз то и дело покусывал кожу лица, отчего та становилась ярко-розовой и неприятно болела. Наверное, это был единственный недостаток, имеющийся у полюбившейся ей зимы.
Когда даже обтянутые теплыми джинсами ноги настолько окоченели, что стали казаться чужими, она все же воспользовалась согревающими чарами. Бессмысленно терпеть неприятные ощущения, имея все необходимое, чтобы от них избавиться.
— Не знаю, могу ли я спрашивать об этом, но что стало с остальными слизеринцами, с которыми ты общался? — спросила Гермиона, энергично растирая ладони: тепло от использованных чар постепенно распространялось по телу, но все же недостаточно быстро. — Я имею в виду Блейза, Пэнси и прочих.
Идущий в шаге от нее Драко недоуменно вскинул брови: заинтересованность Гермионы послевоенной жизнью его приятелей казалась неожиданной. Как минимум, Пэнси и Блейз уж точно не входили в число тех, за кого она могла по-дружески беспокоиться.
— Хм, что ж, Блейз с Пэнси достаточно сблизились за последний год, поэтому вместе уехали путешествовать по Европе, когда Визенгамот оправдал ее семью. В последний раз, когда я связывался с ними, они находились во Франции, где живет миссис Забини и ее уже восьмой по счету муж, — не без смешка ответил Драко и поудобнее перехватил метлу. — Судьба Гойла мне толком не известна, но в конце мая он говорил, что хочет уехать из страны вместе с матерью и начать жизнь с чистого листа. Ну а про Теодора ты и сама знаешь. После смерти его родителей ни мне, ни Блейзу с Пэнси не удалось связаться с ним. Нам остается лишь надеяться, что он все еще жив.
Послевоенную жизнь его друзей едва ли можно было назвать легкой: скорее, это походило на попытку выжить. Каждому из них пришлось бежать, чтобы, упаси Мерлин, не попасться в цепкие лапы жаждущих мести врагов, а их и впрямь было немало. Конечно, многие слизеринцы собственноручно уготовили себе такую участь, связавшись с Темным Лордом, но были среди них и те, кто сделал это исключительно ради того, чтобы сохранить жизнь и уберечь родных от ужасной расправы. И Гермиона сочувствовала исключительно этой немногочисленной группе лиц. Пускай она и не одобряла их поступки, но и обвинять их язык не поворачивался: кто знает, на что ей пришлось бы пойти, если бы последователи Волан-де-Морта схватили ее родителей, тем самым обретя беспроигрышный рычаг давления. Любой человек перестанет быть таким уж моралистом, когда лично столкнется со сложной жизненной ситуацией, в которую окажутся втянуты его близкие.
— А почему вы с Асторией расторгли помолвку? — чуть тише произнесла Гермиона, чувствуя, как волна смущения окатывает ее с головы до ног. Ей было не совсем комфортно говорить об этом, но интерес все же взял верх. Может, история отношений Драко и Астории началась и закончилась задолго до того, как между ним и Гермионой возникли чувства, но гриффиндорка все же хотела узнать чуть больше. Как будто ее сердцу требовалось убедиться в том, что неожиданная гостья из прошлого не решит напомнить о себе и не разорвет его на мелкие кусочки. Все-таки, по сравнению с Гермионой, Астория имела одно существенное преимущество — чистую кровь. Именно это делало ее куда более достойной партией для наследника рода Малфоев.
— Ее родители не захотели, чтобы их дочь связала судьбу с Пожирателем смерти, — без долгих раздумий ответил Его спокойный голос, лишенный какого-либо намека на сожаление, убедил Гермиону в том, что не увенчавшаяся успехом помолвка для него ровным счетом ничего не значила. — В этом я их прекрасно понимаю.
Их шаги по заснеженному полю для квиддича сопровождались громкими поскрипываниями: за прошедшие полторы недели декабря выпало приличное количество снега, плотно заслонившего собой некогда зеленый газон стадиона.
Остановившись в центре поля, Драко залез на метлу и слегка оттолкнулся ногами от земли, в ответ на что волшебный транспорт податливо взмыл в воздух. Каждое его движение было настолько непринужденным, что со стороны могло показаться, будто это пустяковое дело. Однако человек, лично попытавшийся хотя бы даже поднять метлу специальным заклинанием, с этим бы не согласился. Взять хотя бы того же Рона, которому одна такая когда-то прилетела в лицо. Разумеется, со временем каждому удается освоить такие базовые элементы, как плавный взлет и безопасная посадка, но те, кто, как и Драко, увлекается квиддичем, порой вытворяют в воздухе такое, что можно лишь поаплодировать стоя.
— Ты мне доверяешь? — ни с того ни с сего спросил Драко, наблюдая за тем, как Гермиона безучастно скользит взглядом по возвышающимся вокруг овального поля башням-трибунам. Было очевидно, что она совсем заскучает, когда останется на земле в полном одиночестве.
Гермиона, заметив его протянутую ладонь, сложила два плюс два и отрицательно замотала головой так, будто от этого зависела ее жизнь. Впрочем, в какой-то степени так оно и было.