Толпа громко ахнула и разразилась аплодисментами.
И принцесса, и сам король с королевой впервые видели скульптуру готовой. Эльза помнила, как позировала Люденбергу, пока он рисовал с нее эскизы. Тогда ей было лет одиннадцать, но за годы его работы над камнем она почти успела забыть об этом проекте, пока совсем недавно отец не напомнил ей, предложив выступить с речью на торжественной церемонии открытия.
– Восхитительно, – сказала Эльза Люденбергу. Ей действительно очень понравилось то, что она увидела.
Бронзовые фигуры выглядели точь-в-точь как их живые прототипы, только застывшие во времени. Скульптор идеально передал черты всех членов королевской семьи. В центре с величественным видом стоит молодой король в короне и мантии, рядом роскошная красавица-королева в диадеме и изысканном платье. Между ними уютно устроилось их единственное дитя – принцесса Эльза, и на вид ей действительно куда меньше, чем восемнадцать лет.
Эта статуя, навсегда запечатлевшая ее одиннадцатилетней девчушкой, так поразила Эльзу, что на нее нахлынули переживания. Все эти годы она, единственный ребенок правящих монархов, провела в одиночестве в огромном замке. Родители всегда были заняты государственными делами. Конечно, у нее хватало учебы, но после уроков тянулись долгие вечера, когда она бесцельно скиталась по пустым покоям замка и просто следила за стрелкой часов. Разумеется, у нее были кое-какие приятели, с кем поиграть – в основном дети придворных, – но это было совсем не то. Вот бы иметь сестру или брата, расти вместе все детство, делиться всеми секретами. Мечта была неисполнима и оттого только тяготила, но Эльза никогда не жаловалась родителям на свое одиночество. С них хватало уже того, что после ее рождения королева больше не могла иметь детей.
– Скульптура просто прекрасна, правда? – обратилась Эльза к матери.
Королева молча стояла рядом. Эльза видела, как взгляд ее голубых глаз внимательно исследует каждый изгиб каменных фигур. Наконец, с ее уст сорвался едва слышный вздох, и она обернулась к принцессе. Эльзе показалось, что в ее глазах застыла грусть.
– Да, она прекрасна, – наконец отозвалась она, сжимая руку дочери. – Замечательное портретное сходство, и так здорово удалось схватить наши образы. Ты не находишь, Агнарр? – добавила она, обращаясь к королю.
Кажется, родители настроены что-то слишком меланхолично для такого радостного события. Может, потому, что вновь увидели себя молодыми? И теперь, наверно, погрузились в тоскливые размышления о том, как быстро летит время? Отец постоянно говорил о том дне, когда Эльза унаследует трон, несмотря на то что сам продолжал неустанно работать, не выказывая и намека на усталость от жизни. Эльза и сама приуныла, гадая, что их так печалит, но высказать свои предположения вслух не решалась. В конце концов, не пристало дочери допрашивать родителей, к тому же на публике.
– Да-да, это большая честь... – ответил наконец папа и вопросительно посмотрел на Эльзу. Он как будто собирался сказать что-то еще, но передумал. – Эльза, тебе следует поблагодарить наших подданных за то, что пришли, – отбросив прежние мысли, бодро сказал он. – В замке готовится пир в честь господина Люденберга, так что нам пора возвращаться и приступать к приему гостей.
– Да, папа, – откликнулась Эльза и послушно обернулась к толпе.
– За Акселя Люденберга и его потрясающее творение! – воскликнул король, высоко поднимая бокал над головами сидящих за длинным столом в Большом зале. Остальные последовали его примеру.
– За Акселя! – раздался дружный возглас гостей и громкий звон бокалов.
Стол ломился от яств, гости возбужденно шумели, а мест на длинных лавках едва хватало. Ближе всего к королю сидел его самый верный друг, лорд Петерсен; была здесь и вся семья Люденбергов – ради этого события они специально приплыли в королевский замок из Варавии, с которой Эренделл с давних времен находился в тесных торговых отношениях. Сам герцог Варавский явился на торжество и теперь сидел рядом с принцессой Эльзой.
– За Эренделл и Варавию! – воскликнул герцог. Для такого тщедушного человечка, как он, рот у него был просто огромный. Герцог встал, и Эльза нехотя отметила, что он по крайней мере на целую голову ниже, чем все, кто остался сидеть. – Пусть же наши государства растут и процветают вместе!
– За Эренделл и Варавию! – откликнулись пирующие.
Эльза молча чокнулась со своей матерью.